Небо Земли

Саша наклонился вперед и поставил одну ногу на кусок торчащей плиты, а рукой взялся за горизонтально лежащую поверх руин балку. Медленно он продвинулся вперед на пару метров. Дальше он смог встать и пройти пешком, ступая между нагромождений железного лома, расставив руки в стороны, держа равновесие. Потом снова пришлось ползти поверх руин, стараясь не ободрать руки и ноги. Катя что-то пробубнила сзади (похоже, материлась, что ей было не свойственно) и тоже полезла по слою развалин.

Выйдя из-под свода Останкинской башни, Васечкин приподнялся и посветил вокруг. Болото из развалин города уходило во все направления, пока не скрывалось за границей света и тьмы. Везде картина была одинаковая, будто они оказались в океане мусора и обломков, покрытых пеплом, налипшим на сырые поверхности. Пепел все так же летал в воздухе, но уже не горизонтально. Вместо этого он снежными хлопьями падал сверху.

– Я боюсь, что Солнце мы больше не увидим с Земли, – сказал Саша, продолжив движение в сторону Юры.

– Ядерная зима? – раздался сзади голос Кати.

– Да. Что-то типа. Только не из-за техногенной катастрофы.

– Вулканическая зима! – сказала сестра.

– Да! Вулканическая, точно! – Саша пыхтел, переставляя руки-ноги. – Кстати, такой термин действительно существует!

– Но до похолодания Земля не продержится! – поддержал их разговор Гречкин.

Саша оглянулся и направил луч назад. Из-за слабого света входа в Останкинскую башню уже не было видно. Васечкин покружил лучом. Везде лишь мусор и камни – снова подметил он. Страшное зрелище. Страшная пустота. Снова Сашу начали донимать зловещие мысли, подобные тем, что лезли ему в голову, когда он поднимался по лестнице во тьме. Снова начинается этот сводящий с ума сюрреализм.

– Ты чего? – Катя поравнялась с братом. – Давай за Юрой.

– Да… – ответил брат, – просто надо двигаться дальше.

* * *

К двум ночи они были в пути по руинам уже более часа. Гречкин сел на удобно расположенную, почти горизонтально лежащую бетонную плиту панельного дома. Вдали, метрах в пятидесяти, подсвеченные фонарем, еле ползли Саша с Катей. Кругом тьма, даже звезд больше не увидеть из-за пепла. Юра достал бутылку воды и сделал пару глотков, сняв горечь от пепла во рту.

– Я сбился с курса, – произнес он, когда Саша с Катей были в десяти метрах. Они ничего не ответили. Молча доползли до панели дома и уселись рядом. По очереди глотнули из бутылки.

– Еще и телефон сейчас сядет, – Гречкин достал другой телефон из рюкзака и включил на нем фонарь. Первый телефон, на котором осталось два процента зарядки и который показывал, что выключится через тридцать секунд, он, замахнувшись, кинул вдаль. Телефон упал метрах в тридцати и тут же погас.

– И что делать? Ждать рассвета? – спросила Катя.

– Во всех телефонах есть компас, – сказал Васечкин.

– Компас в телефоне не работает без интернета, там ориентирование происходит за счет спутников, – ответил Юра.

* * *

Из-под земли неожиданно снова раздался грохот, и поверхность задребезжала. Все трое подлетели в воздух и увидели, что они парят над плитой! Левитировали они сами и их вещи! Все замерло в воздухе! Юра, Саша и Катя висели в двадцати сантиметрах выше бетонной панели дома! Ощущение было таким, будто ты едешь на машине на скорости и в какой-то момент дорога резко уходит вниз, и ты летишь, падаешь! Вскоре, буквально через секунд пять, троица вместе с вещами плавно опустилась на плиту, плита на руины, а руины на поверхность Земли. Кучи развалин и хлама вокруг сбились ближе к бетонной панели, обжав ее теснее, чем было.

– Похоже, мы только что все снова провалились вниз! – воскликнул Саша, выпучив глаза. – Земля опять сжималась, только сильнее! И мы в этот момент падали вместе с поверхностью планеты внутрь… внутрь самой планеты! Обалдеть!

Гречкин достал из рюкзака весы и положил на них неначатую литровую бутылку воды. Весы показали 1154 грамма.

– Все стало тяжелее на пятнадцать процентов! – констатировал Саша.

– Даже если мы сбились с курса, в любом случае надо двигаться хотя бы примерно на север, – сказала Катя, – иначе мы дождемся, что вообще не сможем пошевелиться.

Саша снова прочертил фонарем круг – руины города, метровым слоем уходящие во тьму, и ничего больше.

– Сейчас… – сказал Гречкин. Он достал свой личный телефон и попытался его включить. Промокший телефон приказал долго жить.

– Так… произнес космонавт, – минуту…

Юра снял с телефона крышку и положил ее на плиту.

– Саш, дай-ка свой нож.

– Вот.

Ножом Гречкин выковырял из корпуса микросхему. Добравшись до динамика, Юра извлек оттуда маленький магнитик и отложил его в сторону. Далее он аккуратно срезал ножом шлейфы, идущие по микросхеме. Шлейфы эти представляли собой тонкие металлические проволоки. Юра смотал между собой несколько этих проволочек в один вытянутый кусок, превратив их в подобие швейной иголки. Иголку эту он положил на магнит.

Тут Васечкин и Катя поняли инженерный замысел Гречкина.

– Бумага нужна? – спросила Катя.

– Да, – Юра задумчиво оглядел себя, а потом спутников.

– Можно кусочек ткани, – сказал Саша.

– Да, давай со шнурка твоего.