Небо зовёт

— Вижу, ты хороший парень и тебе можно излить свои бабьи горести и слёзы. Вы, молодые, едва ли можете понять нас, стариков, но хочется, чтобы тебя, если не поняли, то хотя бы выслушали. Родилась я в соседнем селе, в многодетной семье, последним восьмым ребёнком. Трое умерли в младенчестве, а четверых братьев унесли бесконечные войны, обрушившиеся на матушку Расею. Отец погиб в русско–японскую. Мне тогда не было и девяти лет, следом за ним унесла двоих братьев русско–германская, а двух последних погубила гражданская война. Вышла замуж я в канун революции, в 1917 году. Мой муж, хлебнувший окопного горя, поддавшись большевистской агитации, уехал в Питер, как он сказал «делать революцию». Революцию сделать удалось, но при загадочных обстоятельствах погиб, и осталась я, как перст, одна–одинёшенька, одна на целом белом свете. Замуж больше не выходила по той простой причине, что мужики друг друга перебили и не было за кого выходить. С мужем ребёночка не нажили, а завести внебрачного не решилась, вить не по–христиански это, да и дитё бы чувствовало себя изгоем, потому как люди такие связи осуждали. Вот и мучаюсь я, как и все солдатские вдовы, на белом свете. А ведь не по–божески это, несправедливо, если Господь сотворил нас по парам, и жить мы должны с мужьями и деточками. И кто их только придумал, эти войны, будь они прокляты. Ведь завещал же нам Господь: и ближнего любить, и не убивать, и не грабить, и не обижать, а цари, князья и разного рода вожди ради своих интересов, богатства и славы вечно стравливают народы, как собак, убивают и грабят, нарушая заповеди Господни, а их прославляют, чуть ли не святыми считают, а народ от этого страдает. Нет, что–то и там на небе нет справедливости и правды. Ой, я так разболталась, — спохватилась женщина. — Ты комсомолец?

— Да, я комсомолец, но доносов на людей никогда не пишу и никогда этим заниматься не буду, так что не бойтесь.

— У меня так на душе наболело, что хоть плачь, а поделиться не с кем. Спасибо тебе, сынок, что хоть выслушал про мою бабью боль.