Небо зовёт

— Я думаю, что не забыли, но почему–то не пытались отвоевать нас и не пустить на таинственную практику в этот «лесной приют».

— Если бы даже руководство Аэроклуба попыталось это сделать, в споре с всесильной организацией НКВД, шансов на победу всё равно у них бы не было. Я не знаю, как ты, но я уже по небу соскучилась, как только вернёмся в Ленинград, возобновлю тренировки. Первое время, мне даже снились прыжки, и каждый день сердце замирало от свободного полёта, а потом всё поглотила эта сумасшедшая гонка. Не знаю, будет ли от этого какой прок?

— Насчёт «прока» ничего не скажу, а вот в аэроклубе нас, наверное, давно уже списали. Да, и время на занятие спортом вряд ли теперь у нас появится. Приедем в медучилище, надо будет навёрстывать упущенное и готовиться к экзаменам, а закончим учёбу, разъедемся все по местам распределения. Закончится наша спортивная карьера, и начнётся полная надежд и тревог беспокойная взрослая жизнь.

— Если нам дадут этим заниматься? Ведь недаром же нас учили, тратили время, деньги, здоровье?

— Но нам же ясно дали понять, что понадобимся мы только в случае войны, а в мирное время будем трудиться по своей гражданской специальности. Будем лечить и ставить на ноги больных людей, и вместе с ними радоваться их выздоровлению.

— Твоими бы устами, да мёд пить. Не так всё просто, как ты представляешь. Чует моё сердце, что не дадут нам спокойно жить эти проклятые капиталисты. Вон и газеты пишут, что не остановится Гитлер на Европе и непременно предпримет поход на Восток.

— Ну и получит по зубам.

— То, что получит, никто в этом не сомневается, но опять сколько будет крови, человеческих жертв, разрушений, горя и страданий.

— Нин, давай не будем о плохом. Будет так, как будет, всё равно мы ничего изменить не сможем. Подумаем лучше о скорой встрече с Ленинградом, друзьями, родителями и любимыми.

— Ладно, уговорила. Готовимся к экзаменам и радуемся весне, теплу и солнцу.

Как и обещал начальник школы, экзамены начались в середине апреля, и за две недели нам предстояло сдать пять экзаменов и семь зачётов. Не знаю, как другим, но сдача экзаменов нам с Ниной показалась чистой формальностью. После семимесячной двенадцати–часовой учёбы материал нами был настолько усвоен и отработан, что по всем теоретическим и прикладным предметам получили мы высшие оценки. Правда, экзаменационные листы и приказ о присвоении нам офицерского звания — младший лейтенант — остались в личных делах, и будут храниться в архиве соответствующей спецслужбы.