Небо зовёт

Курсантская жизнь протекала по проложенному руслу, согласно учебной программы, а нам каждый день приносил свежую крупицу знаний, делая нас сильнее, опытней и уверенней. По–прежнему, на полит–информациях нас убеждали, что опасность войны с Гитлеровской Германией существует, но, может быть, в далёком будущем, а пока в силе договор о ненападении, можем спать спокойно, трудиться, учиться и наслаждаться мирной жизнью. Так мы и жили. Страна трудилась и укреплялась. Военные шлифовали своё боевое мастерство, нарабатывали тактические схемы ведения боевых действий в современных условиях, получали от промышленности новейшие виды вооружений, испытывали их и готовили персонал для обслуживания. Учёные и конструкторы трудились в лабораториях и КБ, создавая новые типы самолётов, танков, артиллерийских установок. Всё это делалось в атмосфере высокого темпа, поспешности, как будто за нами гналось страшное чудовище, способное растоптать, разорить, уничтожить. Так в сознании людей формировалось убеждение о неизбежности войны. Успокаивало лишь то, что она будет скоротечна и на чужой территории. Так, по крайней мере, нас убеждали. В таком же напряжённом темпе проходила и наша учёба.

Новогоднее настроение испортил нам приказ министра обороны маршала Тимошенка, в котором значилось, что после окончания нашего штурманского училища, выпускникам не будут присваивать офицерские звания, а только звания младшего командного состава — сержант. Это означало, что денежное и вещевое довольствие штурманы будут получать соответствующее. Многие курсанты были в шоке, а какая–то часть из них перевелась в другие училища, где выпускникам присваивали офицерское звание — младший лейтенант. Меня, честно говоря, это совершенно никак не взволновало и не расстроило. Сергей тоже был со мной солидарен, и мы, не снижая темпа, продолжали учиться, получать знания и навыки для своей будущей военной профессии. Курс молодого бойца прошли мы за месяц, вместо двух по плану. За это время командиры научили нас так–сяк ходить в строю, освоили некоторые приёмы строевой подготовки. По огневой подготовке только один раз дали пострелять из армейской винтовки–трёхлинейки, да из пистолета «ТТ», который был тогда личным оружием комсостава, а, стало быть, и нашим оружием. И всё же, главным грозным оружием для врага был самолёт, а задачей курсантов — досконально его изучить и эффективно использовать его бомбовую мощь. Одним из главных предметов в профессии штурмана была навигация. Нас учили способам ориентирования, как по приборам, так и небесным светилам, и наземным ориентирам, прокладыванию курса на карте и определению квадратов, в котором находилась цель, умение её обнаружить и накрыть бомбовым ударом. Большое внимание уделялось навыкам ориентирования в ночном небе, используя главный ориентир — полярную звезду и другие небесные светила. В обязанности военного штурмана входило так же и бомбометание. Это, пожалуй, самый ответственный и сложный вид боевой работы. Как потом показало время, из–за несовершенства оптических, прицельных устройств, бомбометание приходилось производить, используя личный опыт, приобретённые навыки, глазомер и тонкий расчёт. По учебной программе были у нас и прыжки с парашютом, которых ждал с нетерпением. С родителями наладилась регулярная переписка. В своих письмах они сообщали сельские новости, об успехах в учёбе младших братьев и, что особенно отрадно, мои скромные деньги помогают родителям одеть школьников и что–то приобрести для семьи.

Первый прыжок