Небо. Звезды. Вселенная

Брат и сестра учились уже в восьмом классе гимназии. Родителей все больше заботила мысль, где продолжать образование детей.

— Дети учатся хорошо, — рассуждала Рипсиме Сааковна. — Пусть кончают гимназию. Тем временем выяснится, куда им идти учиться дальше.

«Научные занятия Виктора проходят интенсивно. Он овладел математическими методами, основательно изучил теорию относительности Эйнштейна. Ему нужна специальная литература», — думал отец. Помог счастливый случай. Осенью 1923 года в Тифлис приехал его товарищ, известный революционер Сако Амбарцумян.

— Сын хочет продолжать учебу в Петрограде, в университете, — сказал ему Амазасп. — Я намерен переехать туда, чтобы осуществить желание мальчика. Но уже сейчас ему нужна научная литература, которую здесь трудно достать.

— Сегодня же напишу Сааку Тер-Габриэляну в Москву, — сказал Сако, — и попрошу, чтобы он помог приобрести все необходимое.

Отец радовался. Но радостное настроение вскоре омрачили недобрые вести. Поздней осенью 1923 года в дом Амбарцумянов они шли одна за другой: в Басаргечаре умер брат Воскан; из Москвы сообщили, что скончался поэт Ованес Туманян. Тело покойного поэта привезли в Тифлис. Улицы города заполнили толпы людей. Сотни учащихся армянских, грузинских, русских школ несли венки из живых цветов. Тифлис прощался с великим гуманистом. В такие минуты с особой силой чувствуется, какими прочными нитями связана муза поэта с сердцами неисчислимых почитателей его таланта. На память приходили замечательные слова Валерия Брюсова, адресованные Ованесу Туманяну:

…Да будет праведно возмездие
Судьбы — и в годах и в веках!
Так! Создал новое созвездие
Ты на армянских небесах.

Пусть звезды, малые и крупные,
Тебя кропят, пронзая мглу,
Мы смотрим в сферы недоступные,
Дивясь сиянью твоему!

В декабре 1923 года Амазасп решил поехать со своим племянником Тиграном в Москву. Он явился прямо к Сааку Тер-Габриэляну, старому большевику-ленинцу, впоследствии председателю Совета Народных Комиссаров Советской Армении. Тер-Габриэлян распорядился, чтобы в книжных магазинах на Кузнецком мосту помогли найти нужную литературу.

Вместе с Тиграном отец целыми днями рылся на книжных полках. Выяснилось, что отобрано книг на 350 рублей золотом (в тогдашних червонцах). Эта сумма по указанию Тер-Габриэляна была выплачена магазинам.

20 января 1924 года Амазасп с племянником вернулись в Тифлис. Разбирая привезенные книги, Виктор воскликнул:

— Да здесь целое богатство, папа! Я получил величайший подарок.

Виктор и Гоар окончили гимназию. Детство и отрочество остались позади. Летом брат и сестра начали готовиться к поступлению в высшую школу. Соседи по даче удивлялись их усидчивости и прилежанию.

16 августа начали собирать детей в Ленинград. Рипсиме, оглядев комнаты, украдкой смахнула слезу.

«Приходится отправлять сначала Виктора и Гоарик, а потом поедем сами», — думал отец.

— Все. Можно ехать!

Когда родители вернулись с вокзала, их встретил давнишний сосед, старик Оганджанян. Всегда внимательный и корректный в обращении, он по знанию жизни и людей превосходил многих, хотя сам не имел почти никакого образования. Старик сочувственно посмотрел на Рипсиме и Амазаспа.

— Наука, искусство… Не безумие ли отсылать детей учиться в такую даль?

— Нет, детям нужно было уехать, — коротко ответил отец.

Волнение родителей за детей возросло с получением известия о наводнении в Ленинграде. Газеты сообщали: «Ленинград под водой. Нева затопила значительную часть города». Мать и отец не находили себе места. Прошло трое кошмарных суток. Наконец пришла телеграмма. А через несколько дней сын в полушутливом тоне писал родителям:

«Ваши переживания нам более чем понятны, мы можем их мысленно пережить, но образ ваших мыслей мне, в частности, остается непонятным. Для того чтобы заключить, что наша погибель вероятна хотя бы до 3/100, необходимо было иметь данные, что 3/ 100 Ленинграда погибло. То есть жертвой наводнения стало около 40 тысяч. Но так как в газете ничего такого не было, да и не могло быть, вы не имели никакого права заключить, что вероятность нашей гибели равна такой большой дроби. Это первое, по-моему неопровержимое, возражение против вашего образа мыслей. Другая ваша ошибка заключается в следующем: положим, что вероятность нашей гибели = 3/100. т. е. мы должны представить себе, что из 100 человек погибло 3. Какое основание имели вы утверждать, что в эти 3 человека входим и мы? Ведь вероятность в 3/100 сама по себе совершенно ничтожна и о ней даже не стоит думать. Это все равно, что предположить, что из 33 карт можно наугад вынуть задуманную. В общем, об этом я продолжать не буду, дело сложилось так, что от наводнения вы потерпели больше нас». Он и на сей раз не обошелся без своих любимых математических подсчетов.

Дети писали, что устроились хорошо.