Небоскреб

Вероятно, для них слишком рискованно опускаться ниже в такой ветреный день, подумал он. Я уж лучше заберусь на самую верхушку. Упираясь руками, животом и рантами ботинок в крышу, он рывками продвигался вверх, примерно на фут за один рывок. При нормальном положении здания крыша была бы слишком крутой, чтобы лезть на нее подобным образом, в особенности если она трясется, словно «форд» модели «Т», однако здание так сильно наклонилось, что уклон западного фасада сгладился. Рон не отрывал глаз от самой верхушки пирамиды, отмеченной остроконечным медным шпилем высотой в шесть футов. Он полз все выше и выше, и ветер помогал ему в этом. Добравшись до вершины, Рон ухватился обеими руками за шпиль и встал на ноги.

Вертолет кружил над площадью, похоже, летчик оценивал ситуацию. Он был все еще как минимум футах в двухстах от крыши. Ярагоски чувствовал, что здание оседает и смещается. Если бы он посмотрел вниз, то понял бы, что ему придется либо снова подниматься вверх, либо умереть от страха. Он размахивал рукой, но вертолет оставался довольно далеко и высоко от него.

— Давайте же! — кричал Рон. — Бросьте веревку! Давайте! Поближе! Сюда!

Вертолет немного приблизился. Летчик, по всей видимости, пытался зависнуть над крышей, но обнаружил, что при таком ветре это невозможно. У них же есть веревки, подумал Ярагоски. Они могут сбросить мне веревку подлиннее, а сами так и останутся в безопасности.

Вертолет немного опустился вниз, оказавшись примерно на одном уровне с Ярагоски. Машина медленно развернулась, и вот уже одна сторона ее фюзеляжа оказалась прямо напротив Ярагоски. И тогда он увидел большой номер, нарисованный на дверце. Это был вертолет с телецентра. Он маневрировал, делал съемку и выбирал нужный угол для кинокамеры. На нем, вероятно, даже не было необходимого спасательного снаряжения.

Ярагоски видел, как летчик усиленно старается удержать машину на месте, как оператор энергично кивает ему головой, нацеливая объективы. О да, это будет грандиозный кадр. Великолепный кадр. По меньшей мере достойный Пулитцеровской премии.

— Вызовите помощь, вы, сукины дети! — заорал, потрясая кулаком, Ярагоски.

Но даже если они уже вызвали ее, Рон знал, что в этом не было никакого проку. Времени не оставалось. Здание падало. У него свело желудок. Он закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы удержать рвоту: ведь его семья будет смотреть вечерние новости. Рон сжимал шпиль изо всех сил, а мир уходил от него…

Глава 26

Никто не ответил на предупреждающие крики Кори Хейл на десятом, девятом, восьмом, седьмом и шестом этажах, но когда она открыла дверь пятого, то обнаружила там встревоженную молодую парочку, торопливо натягивающую на себя одежду.

— Сматывайтесь отсюда, и поживее, — сказала она, держа дверь открытой, — и не тратьте время.

— А в чем дело-то? — нахально спросила девушка, натягивая нейлоновые чулки. — Что стряслось?

— Точно не знаю, моя сладенькая, но я уверена, что если мы не уберемся отсюда прямо сейчас, то в любую минуту можем погибнуть. Вы разве не слышали сирены?

Мужчина застегнул брючный ремень и передал своей подружке ее сумочку.

— Мы были заняты.

— Если вы ничего не заметили, — сказала Кори, пока они проходили мимо нее на лестницу, — то это, должно быть, было какое-то замечательное занятие. Как бы хотелось, чтобы и мне выпала такая удача.

Пол угрожающе накренился, и со стороны кабинетов донесся звон разбивающегося стекла.

— Вот невезуха-то, Боб, — на ходу с досадой бросила девушка, торопясь вниз по ступенькам с зажатыми в руке туфлями на высоких каблуках, — ты же мне говорил, что сирена — просто какое-то учение. Всякий раз, когда я тебя слушаю, происходит что-нибудь в этом роде.

— Отстань, Диана. Можно подумать, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Мне тоже не надо было тебя слушать. — А у Кори он спросил: Вы ведь не будете поднимать шума? А то нашего босса кондрашка хватит.

— Кто, я?! Я вообще ничего не видела.

На площадках четвертого и третьего этажей Кори открывала пожарные двери и кричала:

— Уносите побыстрее свои задницы! Здание падает!

Вибрация и грохот усиливались, и на стенах лестничного пролета появились трещины. На площадке второго этажа дверь была приоткрыта, и куски бетона, валявшиеся на полу, не давали ей закрыться. Кори прокричала свое предостережение на ходу.

Женщина начала плакать. Пол вестибюля был усыпан кусками, отвалившимися от стен и потолка, и все новые куски отваливались и сыпались вниз. Вся троица старалась пересекать вестибюль в тех местах, где потолок уже обвалился. Вдруг Кори остановила своих спутников, заметив, что из-за сильной усадки здания нижняя часть выходных дверей оказалась на несколько футов ниже уровня тротуара и неуклонно продолжала опускаться.