Небожитель

И почему азиат? Я не была расисткой, но с другой стороны, со славянами мне было как-то проще, чем с любыми другими иностранцами. Я из тех людей, которые предпочитают себе подобных, во многом из-за менталитета. А китайцы… они же мясо сладким соусом заправляют и селедку жарят… Хотя какая разница! Он же не в жены меня берет, а просто убить без свидетелей хочет.

О, Боже!

Я в который раз рванула руку, но не тут то было! Казалось, это не пальцы, а стальной наручник. Я попробовала еще раз, но безрезультатно. А мой мучитель даже не обратил внимания на мои попытки саботажа и продолжал вести меня на заклание.

Я смотрела на его затылок и даже он мне казался красивым. Я спятила. Точно спятила! Как можно восхищаться собственным убийцей и вообще таких не бывает! Мне и правда хотелось, чтобы его не было или меня не было, или самой ситуации…

Черт, что делать? Все возможные варианты развития событий в моей голове почему-то закончились кровавым месивом, и я так ничего и не сделала… Все мысли куда-то подевались, оставив только панический страх.

И тут я начала обращать внимание на обстановку помещения, по которому меня тащили. Это был огромный длинный мало-освещенный коридор, с попадания в который собственно все и началось. Так как мы шли не в сторону дискотеки, я поняла, что мы двигаемся к черному ходу, и от этой мысли меня замутило по-настоящему. Однажды я смотрела передачу, кажется об изнасиловании, в которой говорилось, что нельзя позволять злоумышленнику переместить жертву в другое место, иначе надругательство и смерть неминуемы. Ага, это на передаче, сидя в уютной студии хорошо рассказывать, а когда ты находишься в реальности и имеешь дело с человеком, который в несколько раз тебя сильнее, тебе уже не до психологии криминальных элементов! "Боже, он ведет меня убивать!" — эта мысль была уже не абстрактна, как предыдущие, а слишком реальна и слишком правдива. Мне стало по-настоящему плохо. Ноги и так заплетались, а тут еще и внутренности взбунтовались! Стоило мне опять вспомнить смерть Беллини, как меня вывернуло прямо посреди коридора, но успокоиться мне никто не дал — меня тут же схватили за плечи уже знакомые руки и повели дальше.

"Спасения нет", — подумала я, но продолжала идти. Было наивно предполагать, что у меня есть хоть намек на выбор и самое страшное было — смириться с неизбежным…

— Я же сказал вам уходить, — послышался за спиной уже знакомый тембр, который тут же вывел меня из ужасного омута. И я посмотрела на своего мучителя, а он тем временем опять занял позицию впереди и снова крепко схватил за руку. Убийца был сосредоточен на чем угодно, но не на мне. Я и не заметила, как мы оказались на улице, пока не почувствовала холод, ведь была без верхней одежды, а на улице как минимум минус пять! — Вам здесь не место… — сказал он разражено и твердо.

Не знаю почему, но слова "вам здесь не место" вывели меня из себя! Но, к сожалению, насладиться своим неистовством мне так и не удалось. Тут мне вспомнилось: "- Кто такой Бетмен? — Это человек-летучая мышь. — А кто такой Спайдермен? — Это человек-паук. — А кто такой Карлсон? — Это человек-пропеллер". К чему подобная мысль пришла мне в голову именно в этот момент? Да потому, что я не была вертолетом, как впрочем, и Карлсоном тоже не была, но обе мои руки очень правдоподобно их пародировали, хотя в одной все еще была бутылка ликера, а в другой — телефон. Вы ж знаете, как это бывает зимой… земля уходит из-под ног, ноги в свою очередь улетают вперед, и вот бы уже лежишь, как на пляже, на льду и из твоего рта вырывается: "ЧЕРТ!".

Блондин стоял надо мной в необычном, новом ракурсе. Я не могла сказать, что это месторасположение наших тел в пространстве меня устраивало, но все же, это был необычный опыт. Интересно, а много ли жертв видели своих убийц перед смертью во стольких же углах обозрения, как я его? Если верить фильмам ужасов, то в еще больших, а если верить криминальной статистике, то в большинстве случаев жертва вообще не видит убийцу.

"Стоп. О чем я думаю?" — пронеслось в голове, и я опять сфокусировала внимание на собственном палаче.

— Нам? — переспросила я, думая в этот момент, какими же грязными должны быть в этой подворотне лужи и сейчас я лежу на них, хоть и в замершем состоянии, притом в одном платье, а голова тонула в копне спутанных прокуренных локонов.

— Непорочным созданиям, — усмехнулся он.