Небратья

А сейчас смута, брат идет на брата. Не поймешь, кто прав, кто виноват. Люди переполнены ненавистью к ближнему, с подозрением глазеют на любую незнакомую личность. Да еще и война рассекла эту несчастную страну на две неравные части.

Именно такой он представлял по фильмам и книгам Великую Отечественную войну. Колонны гаубиц, буксируемые тягачами в сторону линии фронта, грузовики с ранеными, идущие в обратном направлении. Танки, пропыленная пехота на броне, юркие машины с красными крестами или белыми буквами «OSСE». Непрекращающиеся звуки канонады.

Водитель бронетранспортера совершал рискованные маневры, обходил колонны людей и техники, несколько раз съезжал с дороги и двигался полем, чтобы не застрять в заторе.

– Дичь какая-то, Антон, – глухо проговорил молодой капитан Василевич, весь черный от копоти. – Укры садят из всего, что у них есть: из «Градов», «Смерчей», «Ураганов». Не разбираются – жилые кварталы, военные позиции. Чуют, что проигрывают. Поэтому генералы их как с цепи сорвались. Такое ощущение, что собираются извести весь боезапас, оставшийся со времен Советского Союза. В наступление переходить боятся, знают, что любая атака чревата новым котлом. Да и не такие уж они храбрецы, не любят ходить в атаку. Предпочитают стрелять из укрытий. Часто оголяют фронт, когда командиры их подразделений не могут договориться между собой. Сейчас мы этим и воспользуемся. В районе деревни Запасное стояли две роты аэромобильной бригады. По щучьему велению их перевели тремя километрами севернее, а в образовавшуюся брешь должны были войти добровольцы батальона «Кривбасс». Но мнение их командира Гуляровского о войне на Донбассе несколько отлично от взглядов полководцев, сидящих в штабах. Поэтому батальон в Запасное не вошел, продолжает удерживать трассу Мамут – Буденовка, которая нам точно не нужна. Возможно, завтра они исправят положение, но сегодня мы пролезем в их тылы, как комар через драную сетку.

На бронетранспортере отсутствовала символика и опознавательные знаки. Машина выкатилась из леса и запылила к деревушке, разбросанной по склону. В ней действительно не было не только войск, но и даже жителей.

Какое-то время назад сельцо угодило под обстрел. Снаряды падали как попало. Сомнительно, что украинские артиллеристы хотели уничтожить некую определенную цель. Взрывы грохотали посреди огородов, уничтожали такие важные объекты, как силосная и водонапорная башни или частная баня. От нее отсекло ровно половину, и получилось заведение в разрезе, с массивной железной печью, полками и даже шайкой, висящей на гвоздике.

– Снайперы, блин! – презрительно выдал Воронец.

– Ну да, укропы хорошо утюжили Запасное, – подтвердил усатый коренастый ополченец. – Вспахали, окучили и только потом в него вошли. Иначе страшно было.

– И все равно их головной танк на мине подорвался, – с улыбкой заметил его молодой однополчанин. – Полюбуйтесь, сейчас мимо проезжать будем.

Мина, загробившая махину «Т-64», была, по-видимому, очень мощной. Танк стоял посреди дороги, весь покореженный, обгоревший, с опавшими гусеницами.

Мощный взрыв сорвал с него башню. Она валялась тут же, перевернутая, с переломанной пушкой. Во внутренностях башни, среди оборванных проводов чернела высохшая кровь и какая-то подозрительная субстанция, похожая на брызги мозгов.

– Мы всего одного человека потеряли, когда оставляли Запасное. – Василевич вздохнул. – Зато какого!.. Максимка Голубев, мастер спорта по боксу. Из Чебоксар приехал воевать за нашу республику. Такой живой был человек, веселый, энергичный, просто кипел жизнью. Больше ста побед в полусреднем весе. Выиграл несколько международных соревнований по боксу. В Сиднее в десятом году взял кубок на турнире, организатором которого был Костя Цзю. Ребят прикрывал, когда они в лес отходили, замешкался на опушке, еще заорал так весело, мол, мужики, здесь целое семейство подосиновиков! Тут его и накрыло прямым попаданием. Рожки да ножки остались от Максимки. Жалко парня до слез.

Люди мрачно молчали. За деревней БТР съехал в лес. Василевич выбрался из люка, закрепил на башне желто-синий украинский флажок.

На дорогу бронетранспортер разведгруппы уже не вернулся, давил кустарник, сминал бугры, плыл по покатым ложбинам, как по волнам. Разведчики знали объездные тропы. Они дважды делали остановку, выбирались наружу. Кто-то бегал за дерево справить нужду.

В разреженном лесу БТР не испытывал сложностей с передвижением. Звуки канонады отступали на восток. Через час машина выехала из леса и резво покатилась с горки. До леса, в котором пропадала дорога, было метров шестьсот.

Слева на обочине застыла грузовая машина, зачехленная тентом. Водитель продырявил колесо. Несколько военных выгружали из кузова запаску. Они равнодушно покосились на транспортер, проезжающий мимо.