Небратья

Каких бы дел ни натворил капитан Горденко, а бросить родителей в беде он не может. Обязательно приедет домой, возможно, попытается увезти стариков в безопасное место. Тут-то Антон и попадется!

Юрий Степанович скрипел зубами, с ненавистью смотрел на нацистов, но что он мог сделать?

Этот ужас продолжался вот уже три часа. Поганцы изнывали от скуки, временами колотили посуду, разбили любимый сервиз Марии Александровны. Потом они достали карты и начали играть в дурака.

Тут-то к дому и подъехал автомобиль. Старик невольно подскочил. Господи, только не это! Сынок, нельзя сюда!

– Сидеть! – рявкнул гад, усеянный оспинами, толкнул старика на колченогий стул, подлетел к окну, выглянул за занавеску.

– Что там, Остап? – спросил обладатель белесого шрама под глазом, подтаскивая к себе заряженное ружье.

– Менты за каким-то хреном приехали, – ответил тот и пожал плечами. – Блин, а этим-то что тут надо? Сказано ведь нормальным языком – не лезьте, лягаши, не в свое дело!

– Гони их, Остап, к такой-то матери! За окном действительно остановилась патрульная машина. Сирена помалкивала, но проблесковый маячок работал. Трое парней в форме выбрались из автомобиля и вошли на участок.

Спустя полминуты они уже вваливались в сени, громко гогоча. Милиционеры по-свойски влезли в горницу и удивились обилию присутствующих.

Сжалась на диване Мария Александровна. У женщины было не очень хорошо со зрением. Застучало сердце у Егора Степановича. Остальные хмуро взирали на вошедших.

– Опаньки! – удивился старший наряда, носящий нелепые круглые очки. – И что мы тут видим? Мы не поняли. Горденко Юрий Степанович и Горденко Мария Александровна, вы должны пройти с нами! Это приказ капитана Игнатенко, временно исполняющего обязанности начальника милиции!

– Да пошли вы, ментяры позорные! – возмутился Остап. – У меня приказ Тараса Кондратюка. Эти двое должны находиться здесь, с нами! А ну, валите шустро отсюда, не хрен портить нам всю малину! Неясно сказано?

– Вот черт. – Очкарик смутился. – Почему нас никто об этом не предупредил?

– Вот-вот, выметайтесь! – рявкнул обладатель шрама.

– Ладно, хлопцы, пошли отсюда, – проговорил очкарик. – Снова наше начальство с господами общественниками не договорилось.

Милиционеры сделали вид, что уходят. Боевики расслабились. А зря!

Антон перевернул стол и бросился вперед, отвешивая сокрушительные удары. Подскочили товарищи, принялись работать кулаками.

Один из боевиков не успел даже подняться, повалился навзничь вместе со стулом, обретя перелом челюсти с шикарным смещением. Другой врезался затылком в стену, проделал в ней хорошую вмятину и надолго отошел от всего сущего. Человек со шрамом плевался кровью, пока не подавился своими же зубами, рухнул, закатил глаза и превратился в распухшую сливу.

Перепуганный Остап с воплем помчался к окну, намереваясь запрыгнуть на подоконник и проломить своей тушей стекло. Но чья-то нога, выставленная очень даже вовремя, укоротила его полет. Боевик споткнулся и со всего разгона треснулся лбом об острый угол подоконника.

– Сынок! – Юрий Степанович бросился к очкарику.

Заплакала мама. Антону оставалось только удивляться, почему в разгар драки с носа не слетели очки.

Он схватил Юрия Степановича за плечи и заявил:

– Отец, слушай меня внимательно. У нас очень мало времени. Возможно, я допустил ошибку, что приехал в Калачан, но что случилось, того не изменить. Вы с мамой больше не сможете здесь жить. Вас убьют или бросят в тюрьму и сгноят там. Вы должны поехать со мной, в Россию. Это не обсуждается, отец. Возьми лекарства для мамы. Что там еще необходимо? Деньги, документы, минимум одежды, какие-нибудь негабаритные памятные вещи. Пять минут на сборы, отец. Маме придется потерпеть, но это недолго. Потом мы сообразим ей лежачее место. Машину отгоним в переулок, выходить через заднюю калитку. Все, отец, действуй, потом поговорим и все обсудим.

Глава 12

Выбраться из города на милицейской машине оказалось несложно. Через полчаса Антон проехал Жмыхов, свернул к озеру, трясся минут десять по колдобистой грунтовке. Машину он загнал под обрыв рядом с водой. За несколько минут спецназовцы замаскировали ее ветками.

Здесь у Скоропада был летний домик, очень похожий на картонную конуру. Это было безлюдное место. Дачный поселок располагался на другом краю соснового бора. Густой кустарник окружал избушку, сколоченную из фанеры, несколько грядок, одиноко стоящий джип.

Героев с радостными улыбками встречали сам Скоропад, Рита Романовская, Григорий Наумов. За минувшую ночь этот бывший прапорщик изрядно поседел, но уже отошел, начинал хорохориться.

Рита бросилась Антону на шею, видно, в каком-то затмении. Потом она опомнилась и смутилась. Как и все, кто находился рядом.

Кроме Воронца, который глубокомысленно заявил:

– Ничего, молодые люди. Главное, чтобы вам нашлось, о чем поговорить в свободное от секса время.

Марию Александровну отвели в дом и положили на кровать. Женщина улыбалась. Она прекрасно себя чувствовала, хотя боли в суставах никуда не делись.