Небылицы Весны

Никому ничего не докажешь.
Даже смерти не верит никто.
Да и что ты о жизни расскажешь?
Ведь ее ты не видел.… Зато
Ты бродил по иным измереньям.
Ты двоился в ночи неспроста.
Доверяясь бессонным прозреньям,
И бредовому слову: Мечта…
На губах от него только ветер,
С непонятной горчинкой на дне…
Словно память о странной планете,
На которой гостил по весне.

* * *

Ничего вернуть нельзя,
Можно только видеть сны.
Где зловещая стезя
Силуэтами войны
Исправляет жизни путь,
И старается смахнуть
В бездны ужаса твой дом,
В новой летописи том.
Сомневаясь всякий раз,
Ты отыскиваешь боль.
Ты отыскиваешь лаз,
В букву «О» и цифру ноль.
Оставаться здесь грешно,
Оставаться здесь смешно.
И дышать безумной тьмой,
Что цветет ночной весной.

* * *

Ночь выжата, словно лимон,
В тетрадь без остатка.
В бредовых провалах лишь сон —
Лекарство, заплатка.
Мне хочется жить вопреки
Эпохе распада,
Где нет ни единой строки
Вне пламени ада.
Мне легкая тень отдает
Энергию боли.
И горем меня обдает,
И памятью что ли…
Рассвет подымает засов,
Вскрывается дверца…
Дрожащие стрелки часов
Бьют в самое сердце.

* * *

Облака улыбнутся тебе или мне,
И опять в никуда уплывут.
И сердца зазвенят в ледяной тишине —
И любви имена назовут.
Назовут потаенное слово судьбы,
До которого тысячи лет.
Для которого слезы и наши мольбы —
Словно пепел сожженных планет.
И смеется печаль — искалечена злом,
И молчаньем смиряются сны…
Это прошлое мстит, душу бросив на слом,
На задворках цветущей весны.

* * *

Опять все высокие светлые тропы
Сменяются темной глухою чащобой.
Душа продирается к вечности, чтобы
Сразиться со злобой.
И гаснет огонь, и беда подступает.
И скалиться ветер усмешкою дикой.
И скоро тебя пустота испытает
На прочность до крика.
Сожми одиночество вечным покоем,
Пружиной закрученной делая снова.
Хоть зло, что трепещет под сильной рукою
Сорваться готово.

* * *

Остаток комнатной печали
В весенний сумрак передам.
Потом припомню я едва ли,
Что скорбный дух мой делал там.
Все было так обыкновенно:
Я книгу медленно листал.
И строил я самозабвенно
Для бедной жизни пьедестал.
Я полюбил ночей мученье
И блеск таинственных светил.
И все свое предназначенье
В стихотворенье превратил.

* * *

Переключение каналов,
Игра с мерцающей бедой.
Мне, как и прежде, горя мало.
Я помню, как меня спасала
Весна отравленной водой.
Меня лечил от боли вечер,
Закатной грусти полоса.
Воображенье новой встречи,
И плавное теченье речи,
И проклятые чудеса.
И в ироническом безделье
В ленивой мимике лица
Мне ночь являла запределье…
И так справляла новоселье
Душа в созвездии Стрельца.

* * *