Небытие. Бессмертные

— Ты в свой щит столько вкачал, что ничего и не расслышишь. Пол под нами ещё не провалился, а постоялый двор стараниями Максимилиана уже, наверное, догорает, — усмехнулась Рунная Ведьма.

Я подошёл к внутреннему краю Щита и постепенно стал снижать его плотность до приемлемой видимости. Да… пока мы знакомились и разбирались со здоровьем изгоев, большая часть построек сгорела. Честно сказать, второй этаж сохранился только со стороны мансардной стены и нашего участка, прикрытого Магией Воды. Ощущение было таким, что с минуты на минуту остатки постоялого двора просто рухнут под нами и всё.

Егерей, казалось, стало ещё больше. Из-за огня и разрушений королевские прихвостни распределились по двору и напоминали свору разъярённых котов, ожидающих, когда мышь, которой уже некуда деваться, спрыгнет с крыши прямо им в лапы. Ослабленная защита стала пропускать звуки и выкрики снаружи. Радовало отсутствие зевак, видимо, разогнанных егерями.

С равномерностью метронома на Щите появлялись отметины от арбалетных болтов, периодически выпускаемых неугомонными осаждающими. Какие-то из них погружались в Щит с яркой вспышкой.

— Заговорённые наконечники, мастер Холиен, — пояснил Максимилиан, встав рядом со мной.

— Скажите, мастер Шарп, а в каком вы вообще статусе у короля Эдгара Жадного? Всё же мы вас собираемся вытащить отсюда. Хотелось бы знать, на что посягаем и степень конфликта. Лига бессмертных — молодой орден. Напряжённые отношения с Ковеном, дружба с Царством Шаранг… вы меня понимаете.

— Мы с Ингой свободные люди. Король Эдгар последнее время удерживал нас, скажем так, не по доброй воле. Неприятное задание, связанное с риском для жизни мастресс Гергудрун, мы выполняли не только по его наущению…

— Я говорила с Князем Дома Эрелинн, Гордианном, — вступила в разговор Лоос, до того пристально следившая за егерями, не надеясь на мою защиту. Идеальная скво! Услышав имя князя дроу, Максимилиан вздрогнул и побледнел.

— Я делал всё ради Инги и её… матери, дофана! Не тебе, дочь дроу, судить меня! Я дал посмертную клятву! — набычился мастер Шарп.

— Тёмная альва отдала тебе самое святое, человеческий маг! Ты смешал кровь хуманса с кровью высшей дроу! — я впервые видел Лоос столь разгневанной. Ну, может, ещё тогда, привязанную у мелорна Светлыми… Внутреннее пространство Щита Воды начал заволакивать смолистый туман.

А ты, оказывается, нацистка, моя альва. Я подошёл со спины и обнял Королеву за плечи.

— Не горячись, Ло. Жизнь в этом мире гораздо сложнее, чем в твоём родном. Не нам судить поступки, всех причин, которых мы не знаем. Потерпи, моя альва. Приедем домой и подробно узнаем историю мастера Шарпа… а вы, Максимилиан, не спорьте с Лоос, упаси вас Великий Рандом! Неужели мать Инги никогда не рассказывала вам, кто такая старшая дочь Хаоса?

Поначалу возмущённый Максимилиан, наверное, не понял, что я ему пытаюсь растолковать. Я не видел со спины выражения лица Тёмной Королевы. Мне достаточно было ощущений того, что тело Лоос налилось силой каменной статуи, а кожа начала обжигать даже через перчатки уника! Глаза изгоя залила чёрная мгла, ноги в коленях подогнулись и Шарп рухнул на обугленный настил, покорно склонив голову.

Ни хрена себе, девки пляшут! Надо было прекращать этот перформанс. Мне внутреннего конфликта ещё недоставало… Я попытался развернуть Лоос к себе. Ага! Не тут-то было… Что за помешательство? А! Пропадай моя головушка. Я выскочил перед альвой, стараясь перекрыть ей обзор на коленопреклонённого изгоя.

Мама дорогая! Как же замылился мой взгляд?! Я совсем забыл, кого переместил в этот мир! А всё эти её сюси-пуси, «мой аль, мой альв…» Хренальв! Продираясь сквозь смолистый туман, густеющий на глазах, я обхватил голову Лоос в свои ладони, деактивировав перчатки уника. И чуть не взвыл от дикой боли. Сквозь слёзы, брызнувшие из глаз, я едва различал искажённые черты лица Богини. На миг мелькнули её расширившиеся зрачки. А мои губы обхватили её, да так, что боль от ожогов в ладонях показалась мне сущей ерундой. Мир раскололся на тысячи кусочков… и собрался вновь. Прошло, наверное, не более нескольких секунд.

Максимилиану помогала встать на ноги его дочь, а Гергудрун утешала плачущую навзрыд Лоос. Изгой виновато и с опаской поглядывал на Богиню. Я с удивлением посмотрел на невредимые кисти рук, осторожно прикоснулся пальцем к губам. Хотел подойти к альве, но наткнулся на суровый взгляд орчанки и её едва заметное отрицательное покачивание головой.

Неловкую паузу прервали незаслуженно забытые люди короля. Раздались радостные крики и ругательства. К егерям прибыла подмога.

Со стороны городских ворот медленно приближалась колонна всадников. Ночь уже давно уступила права утру, и солнце играло на наплечниках, шлемах и щитах латной конницы. Я невольно отшатнулся, прямо напротив моего лица в Щите завяз болт. Рыжий щербатый бородач потряс арбалетом и проорал: