Небытие

Храм постепенно пустел. Приглашенные расходились, бурно обсуждая брачный ритуал и его основной сюрприз. Эрай, ориентируясь на детское кольцо, давным-давно подаренное Даше, как я подозреваю, чтобы лучше контролировать супругу, быстро отыскал ее в толпе и, ревниво оттеснив к черному ходу, вывел наружу. Я же стояла на прежнем месте и не могла сделать ни шагу, хоть и понимала, что мешаю общему движению.

На душе было светло и совсем капельку тоскливо. Я радовалась за тетушку, которой очень повезло обрести свою вторую половинку. Церемония прошла так красиво и романтично! Дыхание прерывалось, стоило подумать о произошедшем у всех на глазах восхитительном чуде. Но тогда что за неудовлетворенность, что за мелкая горчинка не давала мне покоя? Как и у тетушки с главой, наше с Майком бракосочетание произошло исключительно по женской инициативе. Видимо, женить на себе мужчин у женщин Авизо в крови. И смешно, и грустно. Неужели в этом все дело?

«Тебе, как и любой девушке, хочется быть выбранной, а не терзаться сомнениями, что могло произойти, не сделай ты самый ответственный шаг», – разъяснил Майк, как обычно, лучше меня разобравшись в творившемся в моей голове хаосе.

В наших отношениях царила настоящая любовь и необычайное взаимопонимание, но я не могла забыть, что женила на себе своего супруга без его согласия. И осознание этого царапало, не позволяя расслабиться и наслаждаться имеющимся счастьем.

«Неужели я такая жадная, что мне подавай все и сразу?» – ахнула, поразившись собственным выводам, я.

«Нет, просто слишком честная, и тебя неуместно мучает совесть».

Я отвела смущенный взгляд и заметила, что в храме остались только мы с Майком. Даже старый жрец куда-то подевался. Виновато посмотрела на мужа, но он, кажется, совсем не сердился. Впрочем, о чем я? Майка трудно было чем-либо вывести из равновесия.

– Все ушли, одни мы… – начала я извиняться, но он не дослушал.

Подошел и взял за руку:

– Пойдем.

– Куда? – не сразу уловила я ход его мыслей.

А вот Майк понял меня совершенно правильно и не стал в который раз объясняться в любви, заверяя, что и сам мечтал в свое время жениться на мне, просто я его опередила.

– К ритуальному камню. Я повторю брачную клятву специально для ваших богов. Тебе же только этого для счастья не хватает? Правда?

– Кажется, – осторожно ответила я и вложила пальцы в его ладонь.

– В таком случае пусть только боги не признают наш союз истинным! Возьмем измором и будем клясться, пока не получим синенькие браслеты! – рассмеялся Майк.

Я тоже улыбнулась. Разве получится долго грустить рядом с человеком, готовым поспорить с богами, лишь бы сделать тебя счастливой?

Мы положили руки на ритуальный камень, в лунки, продавленные множеством ладоней брачующихся. Пальцы Майка расположились между моими. Мягкое тепло шло от брачной святыни. Не дожидаясь, пока кто-то из нас первым скажет слова клятвы, мы начали произносить их одновременно. Наши голоса эхом разносились по пустому храму, звонко отражаясь от стен и окон и затихая в высоком куполе. Получилось необычно и торжественно.

Я улыбнулась. Давешняя неудовлетворенность стала отпускать. Подумать только, у меня самая настоящая свадьба, причем не где-нибудь, а в Верхнем храме! Не с женихом, выбранным теткой, а с любимым! И главное – давать клятву перед богами его не вынуждают никакие обстоятельства. Он сам захотел это сделать!

– …и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, и во веки веков! – добавил от себя Майк, видимо, традиционные слова своего мира.

Камень под нашими ладонями дрогнул и мелко затрясся. Мы недоумевающе переглянулись – на предыдущей церемонии ничего подобного не было. Ощущая неведение и беспомощность, я зашарила глазами по залу в поисках жреца, но тут же забыла про все на свете. Даже как дышать.

Алый свет брызнул из-под наших рук, расцвечивая в кровавые оттенки все вокруг.

– Что это? – спросил меня Майк. Ни тени тревоги в голосе, сплошное удивление.

– Я… я не знаю… я о таком даже не слышала, – испуганно пролепетала я, сильно растерявшись, – вдруг кровавое свечение предвещает что-то ужасное?

Торопясь и путаясь в хламиде, в зал вбежал старый жрец. Всплеснув руками в длинных рукавах, он засеменил к нам, словно не решаясь, но не смея противиться желанию посмотреть на происходящее поближе.

– Не может быть, не может быть… – только и повторял он, не сводя глаз с камня. – Этого просто не может быть…

После такой реакции священнослужителя и вовсе захотелось срочно выбежать вон из храма. И, наверное, я так и поступила бы, если бы не камень, не позволивший отнять от него руки. Ладони словно прилипли к теплой поверхности, отполированной многовековым касанием.

«Что происходит?!» – хотелось крикнуть мне, но стоило открыть рот, как алое свечение погасло, впитавшись в брачные рисунки на наших с Майком руках и окрасив их в темно-бордовый цвет. А жрец наконец вышел из своего странного транса и соизволил благоговейно выдохнуть:

– Вечный брак! – И снова добавил, будто до этого мы его не слышали: – Этого не может быть.

– А поподробнее? – не впечатлился Майк.