Нечаянная ночь (СИ)

— Подожди! Я не закончил. — Он сделал внушительный глоток из бокала. — Так вот, мы, в свою очередь, постараемся во всем помогать вам. Я уже далеко не молод… да и здоровье стало подводить последнее время. Так что мы с матерью решили перебраться в теплые края, поближе к солнышку. Доктора говорят, что морской климат пойдет мне на пользу.

— Папа?! — Вскинулась Николь, отставляя бокал. — Почему ты не сказал мне?!

— Сейчас не об этом, детка… — Мягко улыбнулся Литвинов. — Я только хотел сказать, что теперь этот дом — ваш! Наш свадебный подарок. Документы на собственность будут оформлены на вас сразу после свадьбы. Надеюсь, мы ещё услышим, топот маленьких ножек в этих комнатах…

— Папа! — Николь растроганно бросилась в объятия отца. — Я так люблю вас!

Алекс тоже поднялся и, дождавшись пока поток восторженных возгласов, иссякнет, обратился к Михаилу Николаевичу.

— Мне не хотелось бы вас расстраивать, но, боюсь, я вынужден отклонить ваше щедрое предложение.

— Брось! — замахал на него пухлой рукой Литвинов. — Что за церемонии?! Мы же от всей души! Отказ не принимается.

— Еще раз прошу прощенья, но это невозможно. — Покачал головой Алекс и, обернувшись к Николь, коснулся её запястья. — Нам надо поговорить. Наедине.

— Прямо сейчас?! — В глазах девушки плескалось недоумение. — Это не может подождать.

— Нет. Мне нужно сказать тебе нечто важное. — Правая рука Алекса легла на талию Николь, увлекая девушку в дом. — Поговорим в твоей комнате… Прошу простить нас. — Бросил он растерянным Литвиновым.

Этот разговор с Николь, дался Алексу нелегко. Он не хотел делать девушке больно, но не представлял иного выхода, как объясниться тот час же, расставив все точки над и. Слушая вдохновенную речь отца Николь, Вишневский отчетливо ощущал вопиющую неправильность происходящего, которую требовалось исправить немедленно.

Сцена вышла безобразной, как и все сцены, в которых один из персонажей разбивает другому сердце, признаваясь в нелюбви. Слова о том, что Николь прекрасная девушка, достойна любви и очень дорога ему, но он, Алекс, не может дать ей того, о чём она мечтает, звучали фальшиво, хотя и были чистой правдой. Николь сначала не поверила, что он говорит серьёзно — «Дурацкая шутка, Алекс!». Потом она кричала, что он просто испугался ответственности, что он омерзителен и жалок.

Вишневский принимал обвинения стойко, не пытаясь оправдаться. Она бы всё равно не услышала их. Размазывая по лицу слёзы и косметику, Николь бросилась в ванную комнату, примыкающую к спальне, и заперлась там. Спустя несколько минут рыдания прекратились, и девушка потребовала, чтобы он ушёл. Она больше не желала его видеть. В голосе ещё слышались отголоски слёз, но основная буря, похоже, утихла.

Спустившись вниз, Алекс нашёл внизу встревоженных Литвиновых.

— Что случилось?! Вы поссорились? — ринулась ему наперерез мать Николь.

Вишневский с сожалением покачал головой,

— Простите, но я не стану вашим зятем. Мне очень жаль.

Старший Литвинов молчал, сложив на груди руки и насупившись. Его большое, округлое лицо осунулось тяжёлыми, скорбными складками.

— Простите. — Повторил Алекс, нахмурившись. — Думаю, мне пора.

Вместо ответа Михаил Николаевич медленно подошел к входной двери и широко распахнул её. Других намёков Вишневскому не понадобилось…

В ПОНЕДЕЛЬНИК Вишневский вел себя на работе как обычно, ничем не показывая, что его ещё беспокоят волнения предыдущего дня. Он устроил небольшую выволочку подчиненным, потом пообедал с Будашевым в кафе на первом этаже, поскучал на совещании у Старика. Случайно столкнувшись с Алисой в коридоре, даже не замедлил шага, обойдясь формальным «Привет», и никак не прореагировал на её удивлённый взгляд. За двадцать минут до окончания столь продуктивного рабочего дня, Алекс решил, что пора и устремился на парковку.

Легко преодолев городские пробки (восемь баллов из десяти — сообщили по радио), мужчина свернул на уже знакомую ему цветущую улочку и заглушил двигатель напротив детского сада, где он впервые увидел Ивана. За высокой оградой, словно вспугнутые воробьишки, стайки детей порхали между разнообразными лазалками и горками. Суровые окрики воспитателей, в попытке придать хоть какую-то организованность процессу прогулки, лишь ненадолго замедляли это броуновское движение.

Алекс подошел вплотную к ограде и пригляделся, высматривая в пёстром мельтешении тел знакомую светловолосую макушку. Ваня заметил его первым, шустро подбежав к редким металлическим прутьям ограды.

— Что вы тут делаете?!

— О, привет! — Радостно улыбнулся Вишневский, любуясь раскрасневшимся мальчишечьим лицом. — Я тут проезжал мимо и решил тебя повидать. Твоя мама как-то упоминала, в какой садик ты ходишь. Дай, думаю, узнаю, как дела у моего приятеля!

— А у нас сейчас прогулка! — Доверительно сообщил Ваня, с опаской оглядваясь назад. — Но нам не разрешают подходить к забору. Нина Пална жуть какая строгая.

Словно в подтверждение его слов, крупная женщина в просторной, пёстрой блузе двинулась в их сторону с неотвратимостью тихоокеанского лайнера.