Нечаянная радость

— Эвфемизм для «сунуть свой нос», но у тебя впереди уйма времени, чтобы утвердить свой устав в этом монастыре. Ты должна беречь ножки. Мне кажется, у тебя начинают опухать лодыжки.

— Правда?

Риа в панике приподняла правую ногу и принялась исследовать собственную лодыжку. Никаких изменений в ней она не обнаружила. Риа недоуменно посмотрела на Тейлора, и тот взорвался смехом.

— Попалась!

Риа поддалась заразительному смеху Тейлора и сама рассмеялась. Обмениваясь шутливыми комментариями, они обошли гостиную, рабочий кабинет и все прочие комнаты в доме. Но смех Риа смолк, как только Тейлор открыл двери роскошной спальни.

Из просторного окна открывался великолепный вид на горы. Солнце уже закатилось за них, и на темно-фиолетовом небе во всей своей красе сверкали яркий полумесяц и Венера.

Одного взгляда на просторную комнату было достаточно, чтобы Риа поняла, что хозяин великолепной спальни — сибарит. Ковер был настолько мягок, что нога утопала в нем по самую лодыжку.

В центре стояла королевских размеров кровать на дубовых ножках, покрытая черным кожаным покрывалом. В ногах постели лежал несправедливо небрежно брошенный норковый плед. Мягкое освещение, было многонаправленным, что не позволяло сразу определить его источник. В стене напротив кровати располагался камин, облицованный черным мрамором. Низкие кресла так и приглашали опуститься в них и, свернувшись калачиком, насладиться тем, что предложит многофункциональный видеоаудиоцентр высшего класса. Правую прикроватную тумбочку украшали белые тюльпаны в хрустальной вазе. На левой в серебряном ведерке со льдом красовалась бутылка шампанского.

Как архитектор, Риа не могла не оценить высокий профессиональный уровень превосходного дизайна. Как женщину, вид комнаты привел ее в трепет, уподобив девственнице, очутившейся в каюте капитана пиратского корабля.

Тейлор медленно и осторожно поставил Риа на ноги, но не отпустил, положив руки ей на плечи, словно боялся, что она тут же бросится наутек.

— Очень мило, — мягко произнесла она. — Любопытно, что подумали бы граждане нашего благочестивого городка о своем мэре, если бы увидели сии гедонистические спальные апартаменты?

Довольный, раскатистый, глубокий смех Тейлора возбуждающе зазвенел в ушах Риа. Его ладони ласково гладили ее руки.

— Возможно, я еще больше бы им понравилось. Особенно женщинам. А тебе-то самой нравится?

Риа в упор посмотрела на Тейлора.

— Это не имеет никакого значения, поскольку спать здесь я не собираюсь.

Обхватив себя руками и скрестив ноги, Тейлор прислонился к дверному косяку.

— Риа, когда я говорил тебе о нашей совместной жизни в законном браке, я, должно быть, упустил одну маленькую деталь.

Живот Риа снова наполнился пустотой в предчувствии того, что последует за этой фразой.

— Какую?

— У меня большой дом, но спальня в нем только одна.

— Прекрасно. Я буду спать на кушетке.

— Нет, на кушетке ты спать не будешь. Не может быть и речи о том, чтобы моя беременная жена мучилась на какой-то кушетке.

Риа гордо вздернула подбородок:

— Ты убедил меня в необходимости жить вместе, чтобы придать нашему браку полную достоверность, но мы прекрасно понимали, что совместное проживание вовсе не означает, что мы будем спать в одной постели.

— Это ты так понимала. — Голос Тейлора был опасно спокоен.

Риа расправила плечи.

— Я не останусь здесь, если мы не договоримся о том, как будем спать.

— Уже договорились. — Тейлор оторвался от косяка и повернулся, чтобы закрыть дверь. — Я буду спать слева.

Глава 4

— Ты шутишь?

Вместо ответа Тейлор снял пиджак и бросил его на кресло. Риа в ужасе наблюдала за ним.

— Глазам своим не верю. Ты что, намерен применить силу?

Тейлор лишь нахмурился.

— Но это единственный способ, с помощью которого ты можешь заставить меня лечь с тобой в постель.

— Послушай, Риа, не говори чего не следует. — Усмешка Тейлора должна была бы обнажить клыки, если бы таковые у него имелись.

Он уже снял жилет и теперь был занят пуговицами рубашки. Риа нервно облизнула губы, стараясь не обращать внимания на проворные движения сильных тонких пальцев Тейлора.

Расстегнув все пуговицы, он медленно вытянул рубашку из брюк. Соблазнительности, с которой раздевался Маккензи, мог бы поучиться сам Казанова. Расстегнутая рубашка обнажила густо покрытую темными вьющимися волосами мускулистую грудь, которую Риа помнила слишком хорошо. В последнее время эта потрясающая грудь не раз живо представлялась ей в мечтах.

— Послушай, Тейлор, — залепетала Риа, когда он скинул рубашку и принялся расстегивать брючный ремень, — то, что случилось в сочельник…

— Было фантастикой. К чему это отрицать? И почему бы не повторить удовольствие?

— Потому что в этом ничего нет.

— Да?

— Это… это по-животному.

— То-о-очно. — Тейлор только рассмеялся раздраженности Риа. — Здоровый зов плоти полезен и для тела, и для мыслей, и для души.

— Я так не считаю. Послушай, то, что случилось, было простой слабостью с моей стороны.

Согнав с лица улыбку, Тейлор спросил:

— Ты считаешь, что снова нас свел только ребенок?

Риа резко вздохнула и выпалила: