Нечаянная радость (сборник)

Ритуал выхода на прогулку был довольно сложен. Сначала Таня выносила из квартиры тетушкино кресло-шезлонг и две подушки: одну плоскую, на сиденье, и вторую попышнее, под спину. Она расставляла шезлонг в тени ближайшего к их парадному тополя, прямо на крохотный зеленый газончик, и возвращалась в квартиру, а Котик тем временем выходил из раскрытого кухонного окна на карниз и прыгал оттуда на могучий корявый ствол тополя, спускался по нему, бежал к креслу и усаживался на подушку – сторожить. Снова во двор выходила Таня, неся теперь легкий круглый столик, плед, скамеечку, чашку и термос с горячим чаем – и все это ставилось возле кресла: тетушка гуляла с комфортом, так было спокойнее для Тани. Затем уже следовал торжественный выход тетушки. Сама она шла с пустыми руками, поскольку одной рукой опиралась о лестничные перила, а другой – на Танину руку. В свободной руке Татьяна несла тетушкины очки и две книги: главная книга была всегда одна и та же – акафистник, а другая – для чтения на этот день: иногда классика, проза или стихи, а нередко кто-нибудь из детских авторов – тетя Катя очень любила читать детские книги. В это лето она читала двухтомный сборник сказок Г. Х. Андерсена. Завидев хозяйку, Котик вставал с подушки, потягивался и соскакивал с кресла, садился рядом на травку – это было его законное место. Устроив тетушку и поцеловав ее на прощанье, Таня говорила: – Ну, я пошла, а вы гуляйте. Котик, сторожи хозяйку!

Котик взглядывал на Таню и отворачивался, всем видом говоря: свои обязанности я сам знаю и в напоминаниях не нуждаюсь.

Он и вправду сторожил хозяйку преданно и ответственно, отвлечь его с поста не могли ни мышка, ни птичка. Если мимо шла на прогулку собака с хозяином или хозяйкой, он и головы не поворачивал. Бывало, собака нетерпеливо выбегала на двор одна, оставив хозяина с поводком в руке позади, тогда котик смотрел на нее, чуть прищурившись, с легким неодобрением во взгляде и слегка выпустив коготки, однако с места не двигался. Лишь однажды, когда во двор забежал чужой, не с их двора, ротвейлер, Котик слегка заволновался, но хозяйку не бросил, только к ней на колени запрыгнул. Он не стал шипеть и выгибать спину и тем провоцировать незнакомую собаку, а напротив – уселся, спокойно и пристально смотрел, но не на собаку, а куда-то вдаль: я на посту, мол, и дела мне до тебя нет, проходи стороной. Не с их двора ротвейлер глянул, все понял и поступил в высшей степени разумно: внимательно оглядел двор, сделал вид, что ничего примечательного не обнаружил, и скрылся в подворотне.

– Котик молодец, Котик храбрец, не бросил хозяйку! – ласково приговаривала тетушка, почесывая его за ушком.

Котик потерся об ее руку, коротко муркнул – а вы, мол, что думали? – и спрыгнул обратно на свой пост. Там он вновь уселся с важным видом, и только слегка подергивающийся кончик хвоста выдавал пережитое им волнение – а может быть, даже и страх.

К Екатерине Петровне подходили соседи, здоровались, справлялись о здоровье, рассказывали и обсуждали дворовые и городские или даже мировые новости, гладили и нахваливали Котика. К ним обоим относились с уважением, ведь и хозяйка, и ее кот оба родились и прожили всю жизнь в этом самом дворе, здесь и состарились.

От кого и где именно родился Котик, осталось неизвестным, но подобрала его тетя Катя в дальнем углу двора, возле мусорных баков, малюсенького и слепого. Долгое время тетушка и ее дети, тогда еще мальчик и девочка, гадали, кто он – кот или кошка? А выяснив с помощью водопроводчика Степана, что котенок мужского полу, тетушка всем торжественно докладывала: «Вы представляете, котенок-то наш оказался КОТ!»

Так его и стали звать – Кот, с большой буквы. Но со временем имя изменилось: это в детстве котенок был просто Кот, а когда вырос и заматерел, почему-то превратился в Котика. И хотя говорят, что кошки, в отличие от собак, привязаны к дому, а не к хозяевам, тетушка знала, что это не так: Котик любил ее беззаветно.

Когда тетушка первый раз попала с сердечным приступом в больницу, Котик выскочил из квартиры вместе с врачом и санитарами, несшими хозяйку на носилках, с жалобным мяуканьем добежал с ними до самой машины и даже порывался в нее заскочить. И как его потом ни пыталась заманить домой соседка по площадке Зоя Федоровна, у которой остались ключи от квартиры, в опустевший дом он так и не пошел, а остался жить во дворе и почти все время проводил возле ворот – ждал хозяйку… И дождался, слава Богу. После больницы он стал относиться к ней не просто с любовью, а с трепетной нежностью и отчасти даже покровительственно.