Нечаянно вышла замуж

Интересно, как много людей видели и знают эту его сторону? Не заносчивого и самоуверенного, с этой его вальяжной наглой улыбочкой, а смешного, милого и ласкового… Да что это со мной?! Я стала одной из тех дур, кому достаточно показать котика и я таю?

Но ее пальцы уже коснулись теплой нежной шерстки. Иголочки клыков уткнулись в кожу, и подушечка пальца почувствовала шершавый язычок.

— Еще она за утро дважды написала в комнате. Это какой-то кошмар. Спаси меня.

Марк тихо посмеивался и разглядывал лицо Юли. И вот пушистый котенок уже занял ее руки, а пальцы Марка, едва касаясь кожи, поднимаются к ее плечам.

Близко… Слишком близко! Нельзя. Он опять меня проведет своим чертовым обаянием.

— Я так соскучился.

Выдохнул он, уже находясь в нескольких сантиметрах от нее, а его пальцы, уже пробежавшись по шее, обхватили ее лицо. Очень мягко и мимолетно он поцеловал ее в губы, а затем прижался лбом к ее лбу.

— Все это вышло так глупо. Правда? Скажи мне, что у двери стоит твой чемодан, и мне надо ехать за твоими кактусом и фикусом. Я тебя уже отсюда не выпущу. Даже если мне придется тебя запереть и постоянно целовать, чтоб твои крики не пугали соседей. И ты вернулась, не чтоб воткнуть мне куда-нибудь все эти цветы, что я тебе присылал, и вернуть ключи… Скажи, что ты больше не злишься, и мы будем работать над ошибками. Я с ума схожу… Что ты со мной сделала?..

— Ай! — магию момента нарушил вскрик Юли, по лицу пробежала гримаса боли, и она засунула палец в рот. — Это маленькое орудие пыток засунуло мне зуб под ноготь!

Марк тихо засмеялся и отпустил девушку, отступив на шаг.

— Присмотри за этой шпаной, а я, пожалуй, оденусь, если, конечно, ты не хочешь раздеться.

Юля опустила взгляд на копошащееся чудо. Еще мутные серые глазки с детской наивной доверчивостью смотрели ей в лицо. Калли завалилась на спинку и подняла вверх лапки, как в знак капитуляции. Розовые подушечки и клубок пушистой черной шерстки. Хотелось зарыться носом в это мохнатое пузико, пока лапки стучат по твоему лицу, и, высовывая язык, она чавкает с наслаждением прядь волос.

— Не обольщайся ее няшностью, она та еще проказница.

Марк прислонился к косяку гардеробной и смотрел на Юлю. Потихоньку в его глазах начинали плясать знакомые чертики, а губы растягиваться в улыбке чеширского кота.

— Но она тебя покорила, правда? Ты просто не можешь оставить два таких милых обаятельных существа и вернуться к своей мумифицированной мухе.

— Что?! Я ее похоронила со всеми почестями!

— Ага. Она у тебя как Ленин в Мавзолее лежит на подоконнике за фикусом, я сам видел.

— Значит, у нее была подружка… Которую она от меня скрыла.

— Ну так что?

— Что?

— Ай! Ну тебя, вредина! Пошли со мной завтракать.

— Завтракай, я чай попью. Ты меня так измотал, что нервы ударили по моему желудку. И я с утра сегодня есть не могу.

Марк мягко подтолкнул тискающую котенка Юлю в сторону кухни. Она спиной чувствовала его улыбочку.

— Значит, ты думала обо мне?

— Конечно! Меня уволят, если ты не перестанешь мне слать цветы на работу! А дома у меня закончились вазы, куда их ставить…

— Значит, ты их не выкидывала?

— Нет, конечно! Они же не виноваты, что ты накосячил. Не они ушли в загул, фоткались в обнимку с какими-то телками и писали мне "Малыш, сегодня не приеду"! Как вспомню… Так и хочется тебя стукнуть! Потом еще и подослал ко мне эту деваху… Чем дальше, тем больше я думаю, что ты ненормальный. И я чокнутая, что с тобой связалась. Господи! Это правда какое-то безумие! Весь мир вокруг стал как приемный покой психиатрического отделения.

Юля так заигралась с котенком, что не заметила, как вскипел чайник, и Марк подошел к ней сзади, когда она села на высокий табурет у стойки.

— Ты такая красивая.

Прошептал в самое ухо Марк, ставя перед ней чашку чая. Его теплые губы коснулись нежной кожи чуть ниже мочки ее уха. Она чуть дернула плечами, разгоняя побежавших по спине мурашек.

— Мама спрашивала о тебе, они зовут нас на дачу. В этот раз еще и с братом.

— Марк…

— Что?

— Тебе не кажется, что мы немножко не в тех отношениях.

— Мы всегда немножко не в тех отношениях, до этого нам это не мешало, к тому же скоро мы это обязательно исправим.

— Марк…

— Чш-ш-ш…

Он начал тихонько целовать ее висок, скулу, линию подбородка, шею…

Вот же черт! Я тряпка бесхребетная…

Юля не могла себе лгать, что она все-таки скучает по нему, и рада тем изменениям в жизни, что он принес… И что тает… И может быть, все-таки перевезет сюда кактус и фикус…