Нечаянный богатырь

Легок на помине! Мерзавец колдун спланировал за землю на чем-то вроде летающей доски. Одним движением руки отклонил пущенную в него кем-то пулю, а потом соскользнул с доски и пошел на меня уже своим ходом, на этот раз сжимая в руке какой-то большой зеркальный диск, нацеленный мне в грудь, на законное место злополучного бабкиного амулета. От поноса который, естественно. Уж не знаю, чем он не понравился колдуну. А еще меньше того я понимал, на что вообще этот гад сейчас рассчитывает? Сохранить свои работорговый бизнес? Или просто рассчитаться со мной за то, что я сорвал ему прибыльное дело, а потом убраться в свой мир и уже оттуда не возвращаться? Не знаю, но обратил внимание на то, что трава у него под ногами действительно жухнет, словно он при ходьбе из нее все соки вытягивает. Понятия не имея, что мне следует делать и чего ожидать, я молча смотрел, как этот черный хлыщ приближается ко мне шаг за шагом, попутно отклоняя пули, если кому еще приходила в голову бесполезная идея продолжить стрельбу. Остановился он шагах в десяти от меня, оскалил в зловещей улыбке свои полусгнившие зубы.

– По мне, так другого наказания и не надо, чем на твой склизлый прикус смотреть, – заявил я ему, чувствуя, как меня снова начинает сковывать тот холодный и необъяснимый ужас, который я уже испытал при встрече с этим типом на Цветочной улице. Я, естественно, пытался ему противостоять, но это было что-то подсознательное и первобытное, почти не поддающееся контролю. И, как я успел заметить, не у меня одного колдун вызывал такую реакцию. Многие просто отшатнулись с поляны, вдавливаясь спинами в окружающие кусты. И даже появившийся в небе Ким, в очередной раз попытавшийся спикировать на поляну, вдруг резко изменил курс, в панике взвившись обратно, куда повыше. Впрочем, свою миссию он все равно уже выполнил: следовавшие за ним две метлы уклоняться от курса не стали. Вначале моя Яга, а затем и ее черноокая красавица-дочка приземлились прежде, чем колдуняра успел оглянуться на них. Откинули в стороны свои метлы, тряхнули какими-то амулетами (а дочка еще и своими бриллиантами, которыми любила себя украшать во всех случаях жизни). Обе явно настраивались на серьезный бой. Колдуняра тоже понял, что время шуток прошло. Словно забыв про меня, развернулся к вновь прибывшим противницам. Я, разумеется, не замедлил этим воспользоваться, подобрал с поляны первый же ком земли покрупнее и запустил его, метя колдуняре в затылок. Ком, естественно, не долетел, разлетелся возле чародея, перед какой-то невидимой преградой. Часть земляных крошек достигла даже бабки с дочкой, за что я удостоился неласкового взгляда последней. Ягуся тоже прошлась по мне глазами, быстро и с укоризной, как по нашалившему малышу… и вдруг заинтересованно оглядела меня еще раз. Я так и не понял, что за мысль сумел в ней зажечь, но тот кисет, что я так и продолжал держать в руке, похоже, удостоился ее особого внимания. А потом на поляне началось самое натуральное шоу молний! Население начало разбегаться, оставляя между собой и схлестнувшимися магами слой зарослей пошире. Спецназ в растерянности застыл, попадав навзничь – с такими фейерверками им еще не приходилось дела иметь. Я тоже укрылся за какой-то кочкой, привычно выжидая, не смогу ли улучить момент и оказаться хоть чем-то полезным. И только Аланая, не иначе как в какой-то прострации, побежала через поляну тушить метелку Яги, в которую попал шальной отклоненный разряд. Кричать что-либо этой дурехе было бесполезно, так что я, пригибаясь под летающими молниями, кинулся к ней, чтобы уволочь ее в укрытие. Мельком увидел, как на посадку идут еще два военных ковра. Приземляться им пришлось в кусты, вкривь и вкось, потому что на поляне живого места сейчас не оставалось. Колдун явно не ожидал нарваться здесь на достойных противниц и теперь бился с отчаянием загнанного в угол. Но и бабке, даже с дочкой, тоже приходилось несладко, потому что даже сейчас, в этой кутерьме, было заметно, насколько разными были составляющие их магических сил, и насколько вообще ядовитой была сущность этого пришлого мага. Пригнувшись и пропустив над собой пущенный чародеем багрово-черный огненный шар с резким химическим запахом, я подлетел к дурной девчонке, дернул ее за руку:

– Да что ты творишь?! Куда лезешь?! Хватай этот веник и бежим отсюда!

Она взглянула на меня широко открытыми глазами – кажется, в этот раз сама всерьез испугалась, а оставалась на месте только потому, что не решалась никуда с него сдвинуться.

– Все будет хорошо! – шепнул я, глядя ей в глаза, а потом подтолкнул ее к опушке, стараясь заслонить собой от того светопреставления, что продолжало разгораться на поляне все яростней.