Нечаянный богатырь

– Допроверялся! – с сарказмом фыркнул Рар. Помолчал, явно что-то обдумывая, потом спросил: – И что мне теперь с тобой делать? По-хорошему, дать бы тебе фору, чтобы ты успел как можно больше веских доказательств по этому делу собрать. Но, сам понимаешь, что я тебя под подписку отпустить не могу, так как речь идет о тяжком преступлении.

– Спасибо, что хотя бы подумал об этом. Значит, ты веришь, что я Льяшку не убивал?

– Ну, по голове тебе явно кто-то третий врезал, не Льяшка и не ты сам. Этот факт тебе косвенное алиби обеспечивает. Так что… Решено! – Рар поднялся из-за стола. – Если есть алиби, пусть даже косвенное, то будем арбитраж созывать. Ты отдохни пока, я этим займусь. К рассвету все будет готово.

В камеру он меня запирать не стал, оставил тут же, в кабинете. Дверь, правда, замкнул, уходя, но при желании я и через окно мог шутя ускользнуть. Однако даже пытаться не стал, вместо этого вытянувшись на жесткой служебной кушетке. Голова была тяжелой, как от предыдущей бессонной ночи, так и от встречи с дубинкой. И я вполне здраво рассудил, что ничего существенно уже не изменится, если я позволю себе пару часов просто полежать неподвижно. Может быть, даже и вздремнуть. Как раз успею, пока там Рар отправит курьера в Погудовку, в ближайшее село, да пока оттуда приедет тамошний участковый Лакнаф, вызванный быть арбитром. Арбитраж… Если у двух участковых возникали какие-то спорные вопросы с законом, то они в таком случае вызывали третьего, призванного их рассудить. Так что в нашем случае Рар, наверное, нашел удачное решение проблемы: откровенно не нарушая законодательство в присутствии сопровождавших его свидетелей моего задержания, все-таки добиться для меня временного освобождения под давлением косвенного алиби. Давлением, надо заметить, весьма-таки слабым. Да и чтобы арбитра вызывали в случае особо тяжкого преступления, я тоже раньше не слышал. Но если Лакнаф окажется ко мне столь же лоялен, как и его коллега Рар, то на рассвете я буду свободен на вполне законных основаниях. И, не шарахаясь от каждого прохожего, смогу попытаться выяснить, не было ли других сообщников у колдуна. Потому что если мои первоначальные предположения насчет Льяшки и заведенного ею любовника оказались неверны, то кто-то же заманил ее в Веселовку, чтобы убить! Зная, что я тоже скоро здесь окажусь и не смогу пройти мимо развешенных лоскутков. Где она начала свой сегодняшний запой, откуда ее сманили? И кто, наконец? Точно не Стен, потому что на такого дерганого замухрышку она бы даже очень пьяная не взглянула. То есть, даже уже в таком состоянии, когда бы уже и ходить не могла, а до этой стадии она сегодня не дотянула. Не успела, своими ногами добравшись до места своей погибели. Значит, либо Стен кого-то нанял, чтобы подстроить мне эту ловушку, либо кто-то по доброй воле ему помогал. Это был вопрос, которым стоило заняться вплотную и не откладывая. А потом, уже при содействии Рара, припереть к стенке самого Стена. Пусть-ка он для начала докажет свое алиби на момент Льяшкиного убийства и вообще объяснит, зачем его средь ночи в те кусты понесло. А через все это мы уже плавно выйдем и на изначальный вопрос о его содействии иномирскому колдуну, и не в чем-нибудь, а в похищении людей! Дальше мне, возможно, снова предстоит выйти за рамки закона, чтобы каким-то образом организовать встречу этого Стена с Ягой. Но так далеко я пока в своих мыслях не забегал, потому что моя голова все еще продолжала мне высказывать разными способами, как она дубинку не любит. Поэтому пока что оставалось только лежать и ждать, отложив все переживания на потом.

Рар справился даже чуть раньше обещанного: кукушки еще не объявили рассветный час, как я уже услышал шаги на крыльце. Вместе с тихими голосами: похоже Рар, не теряя времени, уже все излагал прибывшему коллеге Лакнафу, участковому из Погудовки. И излагал весьма подробно, поскольку они оба задержались в приемной, не торопясь на меня взглянуть. Но я, тем не менее, решил, что хватит уже мне разлеживаться. Сел. Осторожно коснулся своей головы. И сразу понял, что Яга меня не иначе как и от таких нападений сзади заговорила. Ну или, по крайней мере, от их последствий, потому что и голова уже так не болела, и длинная рубленая рана на затылке уже прочно сомкнула свои края. Судя по ней, этот замухрышка Стен меня вовсе не оглушить, а убить собирался! И не дубинкой совсем, а каким-то более серьезным оружием, вроде топора. Но ему помешали амулеты, которые он не смог с меня снять. А судя по скорости заживления раны, через пару часов мне уже и предъявить будет нечего своим коллегам в подтверждение того самого косвенного алиби, которое мне сейчас так нужно! Так что я решил ускорить нашу встречу и направился к двери.