Нечаянный колдун

Пораженный ее внешностью и поведением, Матвеич настолько растерялся, что даже не спросил — где она живет. Хотя бредовость такого вопроса во сне была явной, но привычка к непривычному, которое случалось в его жизни все чаще и чаще, взяла верх. И ведь почти собрался спросить, но опоздал!

Проснувшись, ненадолго задумался. Решение пойти и спросить — что там мне пришло? — сложилось внезапно. Ведь и дураку известно, куда посылать письма, если не знаешь адреса? На главный почтамт страны! Туда и пошел.

— Вам телеграмма! — протянула реестр для росписи дежурная.

Обалдеть!

«Саша, обнимаю, звони — 834-077-525-0133 — адрес — ******. Лена Кичигина. Люблю.»

Вот что называется чудесами!

В Матвеича вселилось радостное предвкушение удачи. Бывает же так, что идешь на экзамен, слабо понимая суть предмета. Да еще и первым, как на заклание. И вот, глядя в угрюмое лицо препода, тащишь билет, надеясь только на чудо. А оно — происходит! Все вопросы в билете тебе знакомы, все ответы — известны, поскольку рефераты готовил именно по ним! И корячится тебе стопроцентная пятерка, которая сгонит вселенскую печаль с похмельной репы пораженного экзаменатора и поможет всей группе проскочить на этом изумлении.

Удача — ой, как нужна! Решение вызволить колдунов сложилось в общем виде. Осталось довести его до ума. И, желательно, не засветиться. Горлов начал жалеть, что согласился на работу в лаборатории. Ситуация подневольности ему не нравилась. И то, что с головой непорядок, что там без его согласия поселили нечто чужое — настораживало.

Сделав вид, что отправится по музеям, он зашел в Третьяковку, поболтался по залам. Потом — Загорск. Погулял и там, временами присаживаясь отдохнуть. В эти моменты импульс, настроенный на амулет Федора Петровича, срабатывал, и кольцо поиска облетало Москву. Матвеич легко лоцировал колдуна с женой — хорошо знакомые объекты, даже находясь в состоянии наркотической дрёмы, выделялись булыжниками среди песка.

Сегодня — он знал это от Полинки — Федора и Надежду привезли к медикам, на очередное обследование. Локация подтверждала их нахождение. Матвеич вернулся в центр, потолкался по магазинам, прикупил несколько рубашек, пару галстуков, туалетную мелочь, зашел в кафе, расплатился дисконтной картой — оставлял следы. Потом встретился с Аристархом, которого специально вызвал, позвонив из телефона-автомата.

— Сделай доброе дело, мне «отмазка» нужна! Что я тут болтался по делам, ну, ты понял, да? Погуляй за меня часика три — четыре, купи водку, вино, колбасу там, фруктов — короче, закусон. Запомни, где что брал, квитки все сохрани, рассуй по пакетам, ладно? И часов в девять — приезжай домой. Я там буду.

Художник понимающе подмигнул, принимая дисконтную карточку и пригоршню купюр. А Матвеич успел накинуть на него морок с собственной личиной. На себя набросил слабую невидимость, ринулся ловить такси, время поджимало. Успел, забежал в квартиру Аристарха, погладил Щипа и встал у окна, погасив свет. «Комок» сигналил — Федор и Надежда приближались. Свежий снежок притрусил чисто выметенный асфальт, на котором желтые круги уличного освещения смотрелись размыто и романтично.

128

Отблеск далекого света фар скользнул по стене углового здания. Матвеич прикрыл глаза, разматывая с «комка» часть энергии, и ловя в сеть приближающиеся мелкие сознания четверых — охранников и водителя. Путь к воротам резиденции маршала проходил через переулок, где жил художник Аристарх. Поворот быстро не пройдешь — он почти под прямым углом, скорость скидывать приходится поневоле. На этом и строился план Матвеича.

— «Затормози резко, чтобы понесло вперед!»

Водитель послушно ударил по педали, но умная японская электроника разблокировала колеса, предотвратив срыв в неконтролируемое скольжение. «Ниссан-Патроль» несильно ткнулся бампером в стену — этого было достаточно. Встревоженные охранники выскочили наружу, настороженно поводя стволами.

— «Стоять! Опустить стволы! Залезть в машину!»

Автоматы дружно легли в свежий снежок. Водитель уже опустил голову на руль, выключился. Остальные аккуратно уселись, по одному. Без ерзанья, послушной куклой рухнул на переднее сиденье старший, затем двое подчиненных. Матвеич испытывал восторг от своего могущества — почти вся энергия соперников (да какие они, к чертям собачьим, соперники? шалупонь!) влилась в него. Испытанная на Полинке методика отзеркаливания агрессии перелицевала тревожность охранников в розовую паутину. Матвеич отчетливо видел, как она накрыла выступающие холмики боевого настроя и высосала их, понизив энергетическую активность почти до нуля. Почти! На этот раз он сумел остановиться вовремя.