Нечаянный колдун

— Ты видел то же, что и я? А я уж думала, что мне показалось… Это наваждение, да? Или как его — морок?

Врач задумался: — «Если они оба правы, и это морок, иллюзия, то… Их заставили видеть зверей вместо людей! Но как? Это же чудовищная сила внушения! А я не видел, не поддаюсь гипнозу? Не исключено… Но красноватый ореол почудился и мне!»

Воспоминания всплыли в нем, тело вспомнило, когда ладони загорелись жаром, как в детской комнате, где работали пустые игрушки с чипами. Врач нервно потер руки, поднял глаза, и вдруг попятился, показывая пальцем за спину возвращающихся мужиков. Оба обернулись.

Валентин и Егор поднимались, слепо поводя головами. Распрямились. Рана на горле Валентина раскрылась, алея, словно улыбка второго, большого рта. Мышца с одной стороны была рассечена, и голова склонилась набок, что выглядело еще страшнее. Повернулись на скулеж Венди, потом распахнули глаза, и бросились на парней, на Дика и Арнольда.

Лена тоже повернулась на вскрик, чтобы с ужасом увидеть, как из угла, на ходу окутываясь темным, на грани багровой черноты зверовидным обликом, опять вставали две гигантские росомахи. Но теперь вид был не такой натуральный, да и движения не настолько быстрые, как у первых.

Матвеич уже привычно схватил топор, бросился на помощь. Арнольд успел встретить своего соперника, Егора, прямым ударом ноги в грудь. Хруст был явственным, но труп извернулся, вцепился зубами в плечо. Дик промедлил с ударом. Склоненная набок голова Валентина снова качнулась, кулак американца прошел в пустоте, оба рухнули под ноги врачу и Лене.

Девушка отпрянула, видя, что Матвеич опустил на голову нового врага топор. Зажмурилась, ожидая треска расколотого черепа, но удар попал в шею, раздался сырой «чмяк». Зверь начал опадать. Тем временем Арнольд левой рукой наносил удары по шее своего противника, явно не справляясь. Врач, опасаясь промахнуться, ударил обухом сзади. Лена заворожено смотрела, как топор хряснул между округлых, коричневых ушей росомахи. Это не помогло.

— В спину, док! — заорал десантник. — Да бей же, блин!

Матвеич с силой рубанул поперек позвоночника. Хрясь! Ноги егорова трупа ослабели. Арнольд сделал шаг назад, срывая чужую руку со своей шеи. Врач рванул другую, зомби рухнул, увлекая за собой десантника. Второй удар развалил череп врага. Лена перевела дух. Морок исчез. Оба зомби лежали неподвижно. Спихнув труп Валентина с рассеченной до позвоночника шеей, врач с Леной помогли Дику. Левая рука висела плетью. Арнольд встал сам. Разорванный рукав обнажал рану на правом бицепсе. Зомби прихватил и почти сорвал зубами солидный клок кожи.

— Да когда же это кончится! — возмутился врач.

— Никогда, — прошептала Лена, — мы забрались в запретное место. Нам не простят, нас не оставят, пока не убьют всех…

— Это ты брось, — возразил Матвеич, — не вечные же у них ресурсы. Смотри, они даже наших покойников заколдовали, значит, все, это конец. Давай быстро, прилепи кожу на место, держи, пока скобками не прихвачу… Так, теперь бинтуй, а я Ричарду помогу.

У Дика был вывих плеча. Места и времени для сложного вправления не было, Матвеич уложил американца на пол, снял ботинок, упер пятку подмышку, с силой потянул поврежденную руку на себя. Дик завопил, начал выдираться из захвата.

— Арнольд, скажи ему! Пусть потерпит, а то потом отечет — хуже будет!

Раздался тупой удар, Дик вскрикнул, выслушал короткую речь десантника, крикнул: «Ноу, ай донт…», получил еще пинок.

— Ну, вот и все! Дай руке покой, — Матвеич прервал благодарности, задрал одну полу рубашки американца вверх, закрепил ее, обездвижив согнутый локоть.

40

Второе нападение сломало отчужденность между врачом и остальными. Он перестал чувствовать себя пленником. Грань сместилась в другую плоскость, отделив живых от мертвых. Как все, Матвеич перешел на «ты», не заметив этого. Тем временем Лена достала водку, вместе с Арнольдом влила полстакана в Дика, выпила сама и поднесла врачу. Всё — молча. Проглотив противную жидкость залпом, Матвеич сел на скамью, стал расспрашивать десантника:

— Ты уверен, что мы правильно здесь прячемся? Может, завести генератор и направить свет на дверь. Тогда нам их будет видно, а…

— Не учи ученого, — отверг предложение Арнольд. — Противников уже нет, кончились. Да и генератор не работает.

— Ну хоть лампу туда выставить, а самим залечь за ларями, — попробовал убедить того врач. Ему казалось опаснее всего сидеть в закутке. Для боя нужен оперативный простор, а тут? Но как спорить с человеком, прошедшим Чечню? Пожал плечами, согласился. Карабин Валентина проверил, положил на стол. Арнольда тем временем растащило на разговор. Он подробно пересказал историю конфликта с ойротами, открытия лаза в пещеру, войны, которую развязал Егор. Выслушав рассказ, Матвеич покачал головой:

— А почему вы решили, что — золотая?

— Так фотографии! И будут они за простую воевать? — возмутился Арнольд.

— Если символ религии, почему нет? Да запросто! Вон, у мусульман — камень в Мекке, у христиан мощи, кусочки ковчега, щепки гроба господня. За них голову сорвут без золота. Это не аргумент.