Нечаянный колдун

— Я вперед! — Взбодрился Ивлев, перешагивая через «колючку». Они продолжили тащиться по скальной полочке, то и дело оскальзываясь на каменной крошке, падая на бок или на колено; отталкиваясь от скалы рукой, когда очередной ураганный порыв приваливал к ней; хрипло дыша от избыточных усилий, когда исчезающе малая ширина полочки вынуждала вскарабкиваться на верхнюю; бессильно матерясь, когда верхняя оказывалась недостижимой, и приходилось на заду сползать к нижней — и так не меньше часа, а то и двух…

Лысый бугорок оказался напротив. Ивлев повернулся к Матвеичу:

— Какого черта нас вверх занесло…

— А сказать, что ниже надо? Занесло! — не сдержался Матвеич, тоже порядком уставший. Это при его спортивной форме? «Качалка» три-четыре раза в неделю, да еще и утренние пробежки! Хотя здесь, в тайге, если не брать пешие и водный день, он сидел, в основном. Плюс ушибы и постоянное давление «комка» в голове! Ожидание неминуемой смерти прорвалось и таким злом плеснуло наружу, врач едва «успел стравить пар», прошипев:

— «Сусанин хренов! И так ноги до копчика стерлись…»

По счастью, спуск отыскался. Точнее — подъем. Восходить по нему было бы просто, а вот слазить пришлось, нащупывая опору ногами, сползая на пузе и придерживаясь руками за корешки, кустики и выступы камней. Ветер снова подстраховал. Мощная ладонь урагана прижимала к скале. И все же пятьдесят метров вниз дались нелегко.

От теремка, красивого охотничьего дома, давно подошли и ожидали их четверо крепких мужчин. В руке первого угрожающе чернело оружие. Спуск закончился рядом с небольшим скальным козырьком. Под ним дверь в скале, совершенно деревенская по виду, как на погребе. Декоративные петли-навесы, и глазок в центре. Остаток бетона некрасивой плюхой рядом со входом.

Бессильно распластавшись на камне, Матвеич наблюдал, как Ивлев унимает кровь из разбитого носа: — «Так тебе и надо! Дурная голова ногам покоя не дает! В следующим раз подумаешь, прежде, чем в гору лезть.»

В голове усилилась пульсация: — «Небось, багровый ореол у вас, ребята» — привычно интерпретировал ощущение врач, но вдруг восприятие изменилось, тошнота ослабела.

— Кирилл Игоревич! Мы вас не признали, — воскликнул тот, что ждал Ивлева: — А ну, парни, быстро!

Сильные руки подхватили врача, вслед за Ивлевым буквально внесли в двери теремка. Через пять минут, не больше, струи воды смывали с усталого тела обильную пену. Матвеич остервенело намыливался, драл кожу грубой мочалкой. Рядом, за перегородкой, плескался Ивлев.

Отмытый, посвежевший, врач вылез из-под душа, завернул краны, и побрел к зеркалу, оставляя мокрые следы. На призеркальной тумбочке защитного цвета — понятно, армия! — двумя стопками лежали: стерильные медицинские салфетки в стандартной упаковке, одноразовые бритвы, тюбики с гелем для бритья, ножницы и кусачки для ногтей. Роль лосьона после бритья играл флакон без этикетки, чуть ли не «Шипр», по запаху.

Матвеич посмотрел на свою заросшую физиономию. Выражение лица, если эту угрюмую морду можно так назвать, не понравилось ему категорически. Мироед из фильма советских времен, или душман — из современных, типа «Блокпоста». Насупленные брови, продольные морщины на лбу, поперечно перечеркнутые у переносицы. Диверсант, озабоченно высматривающий объект для уничтожения. Не удивительно, что покойный прокурор заподозрил преступника. Ламброзо рулит! Вот кретин, создал себе внешность! Так, надо менять имидж…

Бритва снесла щетину, обнажив еще одну деталь изменившегося лица — опущенные уголки губ. Раньше здесь была полуулыбка, а теперь царила мрачная серьезность. Прежняя пухлогубость осталась, но изменился абрис, что дало новый нюанс. Погримасничав, Матвеич примерно запомнил, как следует строить нейтральную морду, приветливую, внимательную, и откровенно лживую — такая тоже пригодится!

Грязные отросшие ногти пришлось состричь коротко до предела. Не помогло. Отпарил еще раз, отскоблил кончиком ножниц въевшуюся черноту. Городской человек и не поверит, что грязь въедается так быстро! К этому времени из душа выбрался и москвич. Закончив «санитарную обработку», они оделись в салатного цвета ситцевые куртки и штаны, наподобие хирургических. На выходе из душа Матвеича остановил охранник:

— Вы задержаны. Пройдёмте со мной.

Ивлев возмутился:

— Кто распорядился? Виктор Иванович? — И отправился хлопотать за Горлова, если Матвеич правильно его понял.

Охранник отконвоировал врача в небольшую комнату с надписью «изолятор». Матвеич с любопытством разглядывал обстановку, пытаясь понять, куда в этот раз его забросила судьба.

78