Нечаяный сюрприз для графа (СИ)

Тот понимающе кивнул, провожая теплым взглядом друга. Торин был рад за Алена, он был уверен, что тому невероятно повезло с женой, точнее, с перерождением его жены. Она оказалась той единственной для него женщиной, которую он мечтал встретить. И Торин был свидетелем тому, как Ален наделал немало ошибок, пока пришел к пониманию этого и доверился чувству. Значительно позже Торин узнал, что Ира из другого мира и каким-то образом оказалась в теле жены Алена. Он не мог забыть, как Ален с Ирой сидели напротив него, и Ален, нежно сжимая в своих руках ладонь жены, рассказывал про ее жизнь в другом мире и историю попадания в тело Ирэйны. Они доверились ему, и он с удивлением смотрел, как Ален, волнуясь, говорил об этом, а его жена не сводила с мужа влюбленных глаз и ободряюще улыбалась. Торин был искренне рад за них, но в сердце его поселилась печаль, потому что ему нравилась жена Алена, и он ничего не мог с этим поделать. Торин понимал, что это чувство мешало ему устраивать свою личную жизнь, как и абсолютно четко знал, что никогда не сделает того, что могло бы разрушить семейную жизнь этих двух людей, ставших ему очень близкими и дорогими. Потом был период, когда он часто встречался с разными женщинами, чтобы отвлечься от грустных мыслей и развеять свою печаль, а позже с горькой усмешкой отмечал, что все они чем-то были похожи на Иру, но только внешне. И предложение короля отправиться в Саравию, в тот момент было, как нельзя, кстати.

Перед самым отъездом Ален и его жена поделились с ним еще одной невероятной тайной: король Генри тоже был из другого мира, он попал в тело принца несколько лет назад. Также, как и жена Алена, Ирэйна, ничего не помнил о своей прежней жизни в этом мире, именно тогда королевские лекари ввели в свой лексикон такое понятие как перерождение, то есть в теле как бы заново рождается новый человек с новым характером, с новыми привычками, который не помнит о своей прежней жизни в этом теле, потому что, по сути, это не его жизнь. Оказалось, что Генри и Ира в том, своем мире жили даже в одной стране, они быстро подружились и сначала доверились Алену, позже Генри разрешил открыть эту тайну и Торину. Нельзя сказать, что Ален и Торин подружились с Генри, но они стали его верными соратниками, он доверял им, советовался с ними. Вчетвером они решили, что на людях не будут демонстрировать свои доверительные отношения, чтобы не вызывать ненужных сплетен и не давать лишний повод придворным плести интриги.

От воспоминаний его отвлекло женское хихиканье. Торин попытался сосредоточиться и стал внимательнее разглядывать окружавших его придворных, которые не решались подойти к нему и нарушить его личное пространство. Он сразу же заметил, что, как обычно, находится под пристальным вниманием дам самых разных возрастов. Граф уже давно привык к «наивным» и, на удивление, цепким взглядам девиц на выданье, хищным взглядам их беспокойных мамаш, призывным - от скуки ищущих приключений на стороне замужних дам, или желающих отомстить своим мужьям за измены обиженных леди. Но, как ни странно, раздражения он не испытывал, наверное, потому, что еще пребывал в эйфории от возвращения домой из страны, обычаи и нравы в которой в значительной степени отличались от традиций и правил королевства.

Торин подумывал о том, чтобы найти новую пассию для приятного времяпрепровождения. Он старался не сближаться со своими возлюбленными, чтобы легче было расставаться с ними, а в том, что рано или поздно он остынет к своей временной избраннице и увлечется другой женщиной, не сомневался. Он понимал, что жениться все равно придется, но оттягивал этот момент, потому что не хотел быть привязанным к одной женщине, знал, что будет изменять ей, тем самым заставляя страдать свою вторую половину. Перед его глазами стояло лицо его матери, которая знала о многочисленных увлечениях отца, но старалась не замечать их. Отец видел, как его жена мучается, но не мог преодолеть свою слабость, а, может, не хотел, и продолжал изменять ей. Мать и отец всегда были вежливы друг с другом, сохраняли видимость благополучной семьи, но отец становился замкнутым, Торин все чаще видел его с бокалом в руке. А мать превращалась в несдержанную и безжалостную особу, которая не замечала, как часто срывалась на окружавших ее людях, чаще это были слуги, но иногда доставалось и детям.