Нечаяный сюрприз для графа (СИ)

Задержав затуманенный взгляд на моих призывно раздвинутых бедрах, он навис надо мной и со стоном вошел в меня, заполнив собою мое тело и мысли. С безудержной страстью мы исполняли с ним извечный танец любви под мелодию собственных стонов и оглушительного прерывистого дыхания. Торин постарался, чтобы я первой достигла кульминации. Мое тело еще продолжало сотрясаться в сладостных спазмах, когда он замер, запрокинув голову, и я почувствовала внутри себя пульсацию его внушительных размеров плоти и услышала протяжный стон любимого.

Позже мы снова любили друг друга, только этот раз отличался медленными, бесконечными, с ума сводящими предварительными ласками. Торин долго и трепетно ласкал мою грудь, сначала теребя соски, а потом нежно посасывая. Он сделал их такими чувствительными, что от легкого прикосновения его языка меня охватывала сладкая судорога. Я нежно сжимала его плоть и смотрела в лицо, на котором отражалось испытываемое им наслаждение. Помня о расставании, мы оба, как будто впрок хотели насытиться этими пьянящими ощущениями.

Я лежала на плече Торина, а он, обняв меня, перебирал мои волосы.

- Почему ты сказала, что не знала, что ты – девственница? – спросил Торин.

- Из бесконечных претензий ко мне мачехи я узнала, что очень недолго Оливия встречалась с неким Джером, служащим отца. Так вот, Сибилла утверждала, что он обесчестил Оливию, то есть меня, - рассказала я.

- Прости, но я рад, что она ошиблась, - проговорил Торин.

- А если бы не ошиблась, что-нибудь изменилось бы? – поинтересовалась я.

Торин ответил не сразу, но уверенно:

- Нет! Это ведь было до меня.

Мы помолчали.

- Шесть, - сказала я.

- Что? – не понял Торин.

- На твоем прессе шесть кубиков, - констатировала я.

- Все-таки сосчитала, - счастливо рассмеялся он и, заглянув мне в глаза, серьезно спросил:

- Ты ведь никогда не сдаешься, да?

- Не знаю, - удивленно пожала я плечами. – Как-то не задумывалась об этом.

- Оливия, - начал Торин.

- Оля, - перебила я его. – Мне бы хотелось, чтобы ты именно так называл меня.

- С удовольствием! – расплылся он в улыбке. – Я все ждал, когда ты позволишь называть тебя так - Оля, у тебя, кстати, необычное имя!

Я с удивлением посмотрела на него, он отзеркалил мне слова, сказанные когда-то ему при нашей первой незабываемой стычке.

- Ты помнишь? – спросила я.

- Я все помню, родная, - сказал он. – И каждый раз с ужасом думаю о том, что мог пройти мимо тебя, и ты бы досталась другому счастливчику!

Нам уже пора было расставаться, когда Торин, волнуясь, спросил:

- Оля, ты понимаешь, какие последствия могут быть после этой ночи?

- Иными словами, я могу забеременеть? – уточнила я.

Торин, не привыкший к такой прямолинейности, растерянно кивнул.

- Я понимаю, Торин, и хочу, чтобы ты об этом тоже помнил и поскорее возвращался, - сказала ему.

- Месяц, Оля, всего один месяц, и я вернусь к тебе, - пообещал он.

Глава 35

Скоро будет месяц, как Торин покинул королевство, за это время я получила от него два письма. Почта, в том числе и дипломатическая, из Саравии доставлялась в Картар по морю на торговых судах, принадлежащих купцам нашего королевства. По прибытию в порт капитан корабля передавал почту королевскому курьеру, который и доставлял ее в столицу. Первое письмо я получила через неделю после его отъезда. В нем он писал, что скучает, и душа его, как у пятнадцатилетнего юноши рвется домой. Он вспоминал наши беседы и споры, шутил, что готов терпеть все мои капризы, и с нетерпением ждет нашей встречи. Все письмо было пронизано теплотой и искренностью. В нем также он сообщил, что султанатом правит младший сын Зилантана, шестнадцатилетний Хас. О том, что случилось с султаном Киратом и его братом Ильтаром, в письме не было ни слова. Прошло десять дней, и мне доставили еще одно письмо. Оно отличалось от первого, было более лаконичным, фразы были обтекаемые, будто Торин не хотел писать ничего конкретного и личного. Он также ничего не писал о султане или его свите, ни слова не было и о службе. Меня оно насторожило.