Нечего прощать [СИ]

Зина уверенным шагом шла от платформы в микрорайоне Мякуры к дому Носовых. Все это утро она пребывала в странном ощущении с того самого момента как проснулась. Что–то глубоко внутри ей подсказало, что день обещает быть самым лучшим, волшебным и полным открытий. Даже похмелье, которым, по логике вещей, Зина должна была очень сильно мучиться, не задело ее на сей раз — никакой головной боли и сушняка, хотя, как правило, все эти симптомы сбегались гурьбой к ней, стоило выпить чуть больше нормы. А зачастую и норму набирать не надо было — все само собой на нее падало и уносило, совершенно не спрашивая разрешения, или мнения самой Зины.

Как ни странно — при этом утро было достаточно мрачным — небо затянули серые облака и попугивали дождем, а легкий западный ветерок слегка теребил верхушки высоких елей, высаженных на бульваре по дороге от станции вглубь шестого микрорайона.

Зина оглядывалась по сторонам и упивалась этой красотой. Неспроста все это было, но она просто не замечала того, как все вокруг ей подсказывало, что ничего хорошего это не предвещает. Зина забила на все подсказки и пометки и шла прямо к обычному типовому дому, в котором, как ей казалось ждало счастье и радость.

Серые облака в окне увидела и проснувшаяся Катя, которая впервые за столько лет сна врозь ощутила рядом ставшую такой далекой лапу своего супруга, его короткие черные как смола волосы с частой проседью, его морщинистое лицо и широкий лоб. Она обернулась на бок и поняла, что так давно не смотрела на спящего мужа, когда его рот не штампует налево и направо различного калибра гадости и угрозы, которые не получают никакого воплощения. Вчерашняя автокатастрофа — фактически была первой озвученной Носовым угрозой, которую он исполнил. Причем впервые эта самая угроза была сказана, страшно сказать, около двадцати лет назад

Катя вернулась в те времена. Тогда она была очень несчастна. Их просто накрыла какая–то волна невезения, и неясно, как им удалось выплыть, ведь тогда казалось, что одним махом они потеряли все в этом мире, и было совершенно непонятно, как их этой ужасной истории выплывать. Но удалось же! Пусть малыми силами, пусть крупица за крупицей — но удалось!

И тут Катя почуяла, что близится ее триумф — потому что во входной двери зашумели ключи — это без предупреждения явилась Зина, прихватившая себе ключи от дома, принадлежавшие Соне. Вот оно, — думала Катя, — сейчас эта молодая и страшная, волосам которой когда–то можно было завидовать, увидит все в полном блеске и сама будет решать — принимать ли ей такой расклад или нет. Но Катя и не подозревала, что вчерашним порывом она полностью разрушила все то, что Зина долго и кропотливо сооружала встречаясь с Виктором.

А сама Гнидова, ничего не подозревая побежала по лестнице, открыла дверь спальни Виктора и никого там не застала. Удивившись, она спустилась вниз, проверила на месте ли автомобиль Носова — он стоял там же где и вчера. Потом забежала на кухню. И тут в ее сердце закралось сомнение, которое быстро перемешалось с жутким страхом. Она панически боялась подтвердить то опасение, которое посетило ее в этот момент. Но проверять надо было без вопросов, иначе так и останешься в сомнениях всю жизнь.

Зина медленно на сей раз отсчитала ступени ведущие на второй этаж, подошла к спальне Кати, как можно более тихо повернула дверную ручку — дверь легко поддалась и открыла ее взору зрелище полностью разнесшее к чертям все иллюзии в которых Зина до этого момента порхала.

Ее денежный мешок, которого она все равно любила, лежал на животе абсолютно голый, так что его задница живописно выглядывала из под одеяла. Правая рука лежала на обнаженной груди Кати, левой он обнимал ее шею. Комнату слегка потрясал его легкий храп.

Зина вошла в комнату с вопросительным выражением лица:

— Это как? — испуганно спросила она, — как тебе это удалось?

Зина не понимала, как человек, который столько лет брезговал использовать свою жену в качестве объекта сексуального удовлетворения мог за одну ночь перестроиться и переменить свое мнение. Что–то очень схожее она уже наблюдала, но тогда она находилась на другой стороне баррикад. Значит мать права — все повторяется в наказание. И теперь Зина оказывается на той стороне, где была ее жертва. Это ее старания привязать к себе Виктора рассыпались в прах.

— Надо уметь, — ответила Катя, — я умею бороться за свое, когда мне этого хочется. Ведь он никогда и не был твоим.

— Но он уверял, что все что он хочет от тебя давно умерло, он хотел только меня.

И тут последнюю скрипку во всем этом сыграл сам Носов, проснувшийся, услышав родной голос. Он повернулся на спину и прикрыл свою наготу одеялом, потом с большим удовольствием потянулся, вытянув вперед костлявые ноги и с улыбкой сказал Зине следующее:

— Все изменилось, милочка. Сиськи можешь не увеличивать, я себе нашел новую любовницу, от которой можно получать кайф несмотря на возраст!

— Это значит? — не верила своим ушам Зина.

— Что, боюсь, мое пользование твоими ценностями завершено раз и навсегда.