Нечего терять, или Мужчину делает женщина

– Как же ты заработаешь, если никогда в жизни не работал?!

– Послушай, какого черта тебе надо? – Челноков нахмурился. – С какого хрена я бы перед тобой отчитывался? Ты мне и так чуть сына не угробила… Шляешься хрен знает где… Ты со своего нового любовничка спрашивай. Пусть он дает тебе полный отчет…

– А как ты собираешься ездить, если ты машину водить не умеешь?

– Куплю права.

– Денег, наверное, у тебя много?

– Не тебе считать.

Челноков принялся снова обхаживать свое приобретение. Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и подняла голову. Из окна на меня смотрела новая девушка моего мужа. Она не сводила с меня глаз и явно кипела от злости.

– Любовница твоя в окно смотрит, – усмехнулась я.

– Ну и пусть смотрит. Она у меня не ревнивая. Все прощает. Ты ее видела?

– Видела. Молодая, зеленая, жизнью не битая. Встретила такого идиота, как ты, и влюбилась без памяти.

– У нее ноги от ушей, а сиськи вообще отпадные.

– Смотри, чтобы она тебя этими сиськами ночью не задавила. – Я подошла к Андрею вплотную: – Ты машину давно купил?

– Только что.

– Ну ладно, – с наигранным безразличием произнесла я. – Не буду тебе мешать. У меня времени в обрез. Хочу сходить в милицию.

– Зачем? – Челноков прекратил тереть машину и положил тряпку на капот.

– Зачем ходят в милицию? Хочу подать заявление.

– Какое еще заявление?

Я сразу заметила, что Андрей изменился в лице. От его надменности не осталось и следа. Он стал похож на побитую собаку.

– Обыкновенное заявление. Мол, я, такая-то, такая-то, ставлю вас в известность, что мой муж Челноков Андрей Николаевич, с которым мы уже несколько месяцев не живем вместе, в сговоре со своим товарищем похитил нашего ребенка с целью выкупа за пятнадцать тысяч долларов. В результате этого погиб один ни в чем не повинный человек, а я получила тяжелые увечья, о чем прилагаю справку из травматологического пункта.

Челноков процедил сквозь зубы:

– Ты что, напилась?

– Нет. Я в здравом уме и твердой памяти.

– Ты, в натуре, дура конченая.

Я сделала вид, что действительно очень тороплюсь, и посмотрела на часы.

– Ладно, натирай свою новенькую машину, а мне пора в милицию.

Челноков схватил меня за локоть и злобно прошипел:

– Я смотрю, ты в последнее время совсем умом тронулась. В милицию зачем?

– Затем, чтобы посадить тебя в тюрьму.

– Кто тебе поверит?

Я достала фотографию, на которой запечатлелась сладкая парочка: Челноков и человек, убивший Антона.

– А вот это ты видел! – сунула я ему снимок прямо под нос.

Андрей выхватил его у меня и удивленно пробормотал:

– Откуда это у тебя?

– Позаимствовала у твоего друга.

Я старалась казаться спокойной, но мой голос предательски дрожал:

– Этот человек пытался меня убить… Он был там, в том сарае… Я и не знала, что ты способен на такую подлость.

Челноков разорвал фотографию на мелкие кусочки и усмехнулся.

– Ты зря усмехаешься, – сказала я. – У меня есть негатив, и он спрятан в надежном месте.

Андрей надвинулся на меня и прижал к машине с такой силой, что я чуть было не закричала.

– Слушай меня внимательно, – процедил он сквозь зубы. – К тому, что случилось, я не имею никакого отношения. Я бы никогда в жизни не сделал плохого своему сыну. Никогда! Человек, изображенный на фотографии, мой товарищ. Мы вместе служили в армии. Недавно встретились. Погуляли в парке, вспомнили кое-что, посидели в кафе. Не понимаю, какое отношение он имеет к пропаже нашего сына?

Я оттолкнула Андрея и перевела дыхание:

– Человек, которого ты видишь на фотографии, похитил нашего сына. Он был в маске, но перед тем как скинуть подлеца в пропасть, я сорвала маску и, поверь, никогда не забуду его лица. А пленку я нашла в бардачке его машины, на которой и вернулась домой.

Андрей напрягся, он нервничал все больше и больше.

– Ты сбросила его в пропасть? – севшим от испуга голосом спросил он и наклонился ко мне. – Послушай, ты никому об этом больше не говори, а то тебя посадят.

– Если бы я не убила его, вряд ли сейчас разговаривала бы с тобой. Я сделала это в целях самообороны, что совсем нетрудно доказать.

– Ты плохо знаешь ментов. Они не будут долго разбираться. Им только бы найти крайнего… Тебе вообще лучше забыть про то, что произошло.

– Чтобы тебе было спокойнее?

– Я к этому непричастен. Если все обстояло так, как ты говоришь, получается, что мой друг решил похитить нашего сына, чтобы получить от нас деньги. Ну, бандит! Я бы его сам в пропасть скинул! Своими собственными руками! Я бы его не только скинул, я бы перед этим ему всю морду изуродовал:

Я смотрела на Челнокова и не знала – верить ему или нет? Он старался казаться искренним.

– Уж и не знаю, когда ты говоришь правду, а когда врешь, – призналась я.

– Когда дело касается моего сына, не до вранья, Что бы между нами ни произошло, я бы никогда не сделал плохо своему ребенку. Сашка мой единственный и любимый сын.

Так и не разобравшись в его искренности, я почувствовала, что больше не могу слышать даже его голос, резко повернулась и пошла прочь.