Нечего терять, или Мужчину делает женщина

– Он всегда приходит ночью, – пробормотала Мила.

– Ты закрывай глаза, постарайся уснуть. И помни обо всем, о чем мы с тобой говорили.

– Как я могу уснуть в таком состоянии?

– После водки ты должна спать без задних ног.

– Голова кружится, – Милка тихо застонала.

– Оно и понятно – столько выпить!

Вскоре послышалось мирное посапывание. Заботливо укрыв подругу одеялом, я немного постояла и направилась к выходу. В это время в квартиру вошел Вадим. Наигранно улыбнувшись, я постаралась унять дрожь в коленях и приветливо улыбнулась.

– Привет. А я уже уходить собралась… – начала было я, но сразу замолчала.

Вадим был ужасно расстроен и даже не пытался этого скрыть.

– У тебя что-то случилось?

– Да так, небольшие неприятности.

– Ты уверен, что небольшие?

– Думаю, что да.

– На тебе лица нет. Такой бледный…

– На работе проблемы. А где жена?

– Спит.

– Как это спит?

– Она немного выпила. Я привезла ее домой и уложила спать.

– А ты почему трезвая?

– Потому что я за рулем.

Вадим усмехнулся, прошел на кухню и сел на табурет.

– Ты хочешь сказать, что моя жена напилась в гордом одиночестве?

– Почему в одиночестве? Я с ней была. Можно подумать, ты никогда не выпивал!

– Один – нет.

Я посмотрела на часы и развела руками.

– Ладно, мне пора ехать. Не буди ее. Пусть хорошенько выспится.

Вадим закурил, подошел к окну и присел на подоконник.

– Милка, наверное, тебе жаловалась на меня? – неожиданно спросил он.

– А почему она должна на тебя жаловаться?

– Но вы же лучшие подруги. У вас есть какие-то тайны.

– Мы своих мужей никогда не обсуждаем. – Вадим усмехнулся и затянулся глубокой затяжкой.

– Так уж и не обсуждаете! Я просто уверен, что вы мне все косточки перемыли.

Я почувствовала, как меня охватывает сумасшедший гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Мне было жалко пьяную Милку, которая пошла на преступление от собственной беспомощности и жуткого отчаяния, жалко ее соперницу, которая, возможно, поплатилась жизнью. И все это из-за мужчины, который играл судьбами двух близких женщин. Метнув в сторону Милкиного супруга злой взгляд, я раздраженно проговорила:

– Ходят слухи, что тебя семейная жизнь не устраивает. Гулять-то ведь тоже умеючи надо. А не можешь – не берись.

– Я так и знал, что Милка что-то напела. Не зря она сегодня так нажралась.

– Нажралась потому, что ты ее до этого довел. Ты хоть видел, как другие мужики гуляют? Тихо, мирно. Для семьи совсем незаметно. А ты что творишь? Ты посмотри, до чего ты жену-то довел!

Вадим ударил кулаком в стенку и с отчаянием произнес:

– Ты меня жить не учи! Мне самому хреново. Я знаю, что виноват перед Милкой. Влюбился я, понимаешь, влюбился…

– Как влюбился, так и разлюбишь. Когда-то ты Милку любил и, если я не ошибаюсь, очень сильно.

– А я разве сказал, что теперь ее не люблю? Просто сейчас я люблю ее как друга, но не как женщину. Это совсем другое, понимаешь?

– Не понимаю. Ты забыл, что твоя жена в первую очередь женщина и относиться к ней надо подобающим образом!

Вадим встал и нервно заходил по кухне.

– Вика, я же тебе сказал, что мне сейчас тоже нелегко. Я, может, больше Милки мучаюсь. Она напилась да спать завалилась, вот и все ее мучения. А у меня теперь целую ночь голова кругом идти будет.

– А с чего это у тебя голова будет кругом идти? – насторожилась я. – С любовницей сегодня встретиться не получилось? Наверно, именно поэтому ты сегодня так рано домой пришел.

Вадим бессильно опустил руки. Было видно, что он очень страдает. В этой игре, где были трое, страдали все. Страдал неверный муж, страдала измученная ревностью жена, страдала уставшая от бесперспективности отношений любовница.

Губы Вадима задрожали. Вадим не был подлецом. Он вместе с Милкой создавал иллюзию примерной пары, на которую многие смотрели с нескрываемой завистью. Теперь это была своеобразная игра в счастливый брак, где одна исполняла роль жены, а другой мужа. Они старались изо всех сил, насколько это было возможно. В последнее время Вадим как мог баловал Милку, покупал ей кассеты с новыми фильмами, водил в кафе, но всегда, даже когда они занимались любовью, Милка чувствовала, что они не одни, что в его душе, в его мыслях и в его сердце – та, другая. Она устала от ощущения, что каждую минуту кто-то дышит ей в спину. Вадим тоже был измучен двойственностью положения. Он не мог решиться оставить жену и не мог отказаться от праздника необузданных страстей, который ждал его у любовницы. Все зашло в беспросветный тупик.

Неожиданно он стал медленно оседать на пол. Коснувшись головой батареи, он поднял на меня ничего не понимающий взгляд.

– Вика, что это? – прошептал он чужим глухим голосом.

Я бросилась к нему и увидела, что из его открытого рта появились пенистые пузыри.

– Вадим, что с тобой?! Тебе плохо?

– Мне больно. Такая острая боль… Ты даже не представляешь, как мне больно…

– Это что, сердце? Плохо с сердцем?!

– Не знаю…

Он склонился вперед, и я увидела, что спина залита кровью. Я перевела взгляд на окно – в нем виднелась небольшая дырочка.

– Бог мой, Вадим, в тебя стреляли! – охнула я.

– Кто? – еле слышно спросил он.

– Не знаю.

– У меня нет врагов.