Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном

Войско отступило, решив, что силы неравны. К утру прибыли еще 750 полицейских, шотландские гвардейцы с пулеметом и двадцать один гвардейский снайпер.

Началась жуткая пальба, продолжавшаяся много часов. Предполагалось, что в доме засело 30 или 40 страшных русских отморозков.

Прибыл министр внутренних дел Уинстон Черчилль.

Министр затребовал взвод саперов и два полевых орудия.

Дом наконец загорелся, крыша обвалилась. Осада была завершена.

Внутри нашли всего два трупа (в них опознали русского еврея Якова Фогеля и латыша Фрица Сварса), а больше там никого не было. Для англичан осталось загадкой, какого черта они не сдались. (Я думаю, боевики знали, что их выдадут в Россию, а там быстренько отправят на виселицу за старые дела, поэтому предпочли красную смерть на миру.)

Черчилль в цилиндре, который вскоре продырявит шальная пуля

Потом был судебный процесс, где на скамье подсудимых оказались 23-летняя Nina Vassilieve и Якоб Петерс (впоследствии знаменитый чекист). Смешные англичане оправдали их за недостатком улик.

В скандализированной русским размахом Англии развернулось движение за ужесточение иммиграционного законодательства.

К черту таких борцов за свободу, писали газеты, пусть у себя дома безобразничают. Но возобладала точка зрения, которую сформулировал член парламента Джосайя Веджвуд: «Очень просто обосновать подобные меры, но они принизят качество нашей нации… Человеческие жертвы менее страшны, чем гибель идей и измена английским традициям».

Осада Сидней-стрит

Многие эмигранты последующих поколений, в том числе российские, должны быть благодарны британцам за приверженность прекраснодушным идеям и традициям.

А британцы должны быть благодарны нам за то, что начиная с 1911 года у лондонской полиции появилось право ношения огнестрельного оружия.

День дурака в мировой истории

Решил подойти к проблеме основательно.

Пора бы. Ведь давно привык в этот день не доверять никаким новостям, а откуда взялась традиция первого апреля морочить людям голову, понятия не имею.

Оказывается, никто толком не знает, когда и почему первое апреля решили сделать днем розыгрышей.

Наиболее правдоподобная версия предполагает, что праздник дурацких шуток появился благодаря французскому королю Карлу IX, который вообще-то был тот еще шутник (вспомним Варфоломеевскую ночь). Король, собственно, и не собирался шутить, а просто в 1564 году постановил вести отсчет года с 1 января. Раньше во Франции новый год начинался 25 марта, до 1 апреля продолжались праздники, и в самый последний их день полагалось дарить подарки и раздавать слугам чаевые.

Отныне настоящие подарки стали преподносить 1 января, а в «старый новый год» давали что-нибудь не имеющее ценности, часто дурашливое. Века этак с восемнадцатого смешной французский праздник распространился по всей Европе, причем с особенным усердием его принялись отмечать англичане, любители юмора и всяческих чудачеств.

Именно британцы, кажется, придумали использовать для первоапрельского надувательства печать – и вот уже триста лет успешно эксплуатируют доверие публики к средствам массовой информации.

Одну из первых шуток такого рода отмочил Джонатан Свифт. В 1708 году он под псевдонимом «астролог Исаак Бикерстафф» опубликовал альманах с предсказаниями. Согласно одному из них, самый знаменитый тогдашний астролог по имени Партридж 29 марта должен был отправиться в мир иной. 30 марта в газете появилось сообщение, что мистер Партридж действительно приказал долго жить, а 1 апреля к «покойнику» домой пришли из похоронной конторы выяснять насчет траурной церемонии. На улице к Партриджу подходили и говорили, что он очень похож на умершего астролога; многие от него шарахались и крестились. Партридж опубликовал опровержение: я жив, жив! Но Свифт напечатал опровержение этого опровержения…

По нынешним временам остроумие не ахти какое, но девственных англичан 1708 года оно просто сразило своей замысловатой изысканностью. Кто бы мог вообразить, что альманахи и газеты могут шутить?!

Как говорится, шли годы. В девятнадцатом веке юмор стал не скажу, что тоньше, но несколько изобретательней.

31 марта 1846 года вполне респектабельное лондонское издание «Ивнинг стар» напечатало объявление: «Завтра на сельскохозяйственной выставке в Айлингтоне состоится невиданный по своей представительности показ ослов». Зеваки, пришедшие поглазеть на этих мало распространенных в Англии животных, обнаружили, что на роль ослов редакция определила своих доверчивых читателей.