Нечеловеческий мир

Хуже всего было угнетающее его ужасное одиночество. Арнсен слишком уж близко находился к краю Солнечной системы и окружавшей ее таинственной Неизвестности. И был он единственным живым существом в месте, которое и предназначено-то не было для человека. Ужасное однообразие астероида вонзалось в его голову, точно острый нож, пронзая неистовым холодом. В поисках не было никакого облегчения. Далекое Солнце с ясно видимой короной было слишком маленьким отсюда. Кроме него, небо было полно звезд, не мерцающих, как на Земле, а сияющих с дикой яростью, вечных и неустанных. В освещенных солнцем местах его жгло сквозь скафандр, в тени он дрожал от холода.

Но все же, чувствуя лишь тошноту и ненависть, искал то неизвестное, что забрало его Дуга.

Парень был поэтом, мечтателем, дураком, а потому простой жертвой для ужаса, который где-то таился на астероиде.

Исчерпав все силы, Арнсен пошел к кораблю. Воздух в скафандре кончался, а он так и не нашел ни единого следа Дуга или Гастингса. Он машинально шел к кораблю...

Корабль оказался дальше, чем он думал. Наконец, Арнсен увидел его у высокого сталактита, сияющего в солнечном свете, и ускорил шаг. Ну, почему он не подумал взять с собой запасные баллоны с кислородом?

Фиксатор люка скользил под его неуклюжими в толстой перчатке скафандра пальцами. Наконец, люк распахнулся. Арнсен прошел через воздушный шлюз, поднял стекло своего шлема и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Кислородные баллоны стояли в специальной стойке рядом. Он сменил баллоны на спине и проглотил еще несколько таблеток кофеина.

Наверное, какой-то инстинкт заставил его обернуться и глянуть в иллюминатор. Снаружи, примерно в четверти мили от корабля, брела, шатаясь, фигура в скафандре...

Сердце Арнсена бешено заколотилось. Одним движением он застегнул скафандр, опустил стекло шлема и выскочил в шлюз. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он очутился снаружи и запрыгал, напрягая все силы, к человеку, который упал и беспомощно лежал, ярко освещенный Солнцем. Кто это? Дуг? Гастингс?

ЭТО ОКАЗАЛСЯ О’Брайен, с лицом, посеревшим от усталости и кислородного голодания. На мгновение Арнсену показалось, что парень мертв. Он сунул одну руку под спину, легко приподнял его и он попытался открыть стекло его шлема, рука заскользила, и тогда он просто вырвал из опустевшего баллона О’Брайена кислородный шланг и соединил со своим запасным баллоном. В скафандр О’Брайена потек живительный воздух.

Ноздри парня дрогнули, и он сделал первый вдох. Арснен глядя на него, оскалил зубы в безрадостной улыбке. Прекрасно! Щеки О’Брайена порозовели, глаза открылись и уставились на Арнсена.

- Не удалось найти ее, - прошептал он по радиофону. - Дейдру... Я не смог найти ее, Стив.

- Что произошло, Дуг? - спросил Арнсен.

О’Брайен глубоко вздохнул и покачал головой.

- Я проснулся... меня словно что-то толкнуло. Он... - он с трудом расстегнул перчатку скафандра и показал зажатый в руке молочно-белый кристалл. - Он почувствовал, что она близко. И я тоже почувствовал. Я проснулся, подошел к иллюминатору и увидел световые сигналы. И еще там был Гастингс. Я думаю, она позвала его. Он бежал за световыми всполохами... Я как можно быстрее натянул скафандр и тоже побежал. Но Гастингс бежал слишком быстро. Я преследовал, пока не потерял его из виду. Прошли часы. Затем я увидел, что уровень кислорода в баллонах угрожающе низкий. Тогда я попытался вернуться к кораблю... - Он с трудом улыбнулся. - Почему она позвала Гастингса, Стив? Почему не меня?

Арнсену показалось, что его обдало холодом.

- Мы улетаем с этого астероида. Немедленно.

- Улетаем без Гастингса?

- Мы... Я поищу его сам. Здесь есть жизнь, злая жизнь. Чрезвычайно опасная.

- Не злая, нет, - тут же принялся спорить О’Брайен. - Она вне зла и добра. Я никуда не полечу, Стив.

- Полетишь. Если придется, я просто свяжу тебя.

Рука О’Брайена в перчатке стиснула молочно-белый кристалл.

- Дейдра! - прошептал он.

И в пустоте над ними появилось свечение.

Не нужно было никакого другого знака. Арнсен запрокинул голову, глядя на это невероятное зрелище.

Дейдра, подумал он. Затем в памяти у него всплыло само собой другое имя.

Цирцея[11]!

Цирцея из Колхиды, богиня, превращающая мужчин в свиней! Цирцея - богиня, а не человек!

И та, что появилась из сияния наверху, тоже не была человеком. Она выглядела прекрасной девушкой, нагая, плывущая в пустоте, с разметавшимися во все стороны волосами цвета заходящего солнца. Ее тело был совершенной красоты, живое и доброе. Глаза прикрывали длинные ресницы.

Нежным было ее лицо, но одновременно чуждым и совершенно неземным. Прекрасное, но это была не человеческая красота.

И одеянием ее служили кристаллы всех цветов радуги.

Большие кристаллы и маленькие, многогранные драгоценные камни танцевали и мерцали на фоне черного неба и белого тела Цирцеи. Лунно-желтые, янтарно-золотистые, голубые, как море у Капри, зеленые, как покрытые соснами склоны земных гор, яростно-алые и ослепительно-зеленые, как чешуя дракона!