Нечеловек

Вечером того же дня Анжела согласилась пойти с Олегом в небольшой ресторанчик «Лада», построенный еще в семидесятые годы. Да и обстановка в нем соответствовала тем же семидесятым. Этот факт, конечно, никак не отразился на их настроении (скорее потому, что они оба родились в восьмидесятом), но Анжела все-таки подумала, что Олег не изменил себе. В тот единственный раз, когда они ходили в кино, несмотря на море видеосалонов по всему городу, Олег отвел Анжелу в единственный кинотеатр, крутивший старые советские комедии.

Они расположились за столиком у окна. Солнце скрылось за домами. Через два часа город поглотит тьма. И, наверное, именно поэтому… В большей степени поэтому Анжела была рада тому, что с ней рядом тот, кто ее любит. С наступлением темноты ей хотелось выть и лезть на стену. А Олег как нельзя лучше знал и понимал ее. Да если даже и не понимал, черт возьми, что с того? Ей надо было выговориться, а он умел слушать. К тому же он уже не тот прыщавый любитель советского ретро. Конечно, у Олега не было во взгляде ни угрозы, ни силы, но зато там была любовь и преданность.

«И ничего, что я его не люблю. Я слишком долго обожала сильных людей и совсем забыла о том, что и они тоже должны меня любить. Беда в том, что многие люди боятся что-либо менять в жизни. Но я к ним не отношусь. Я смогла бросить Кирилла Мигеева, смогу и уйти от Макса Бабурина. Я полюблю Олега, обязательно… потом. Стерпится – слюбится».

Когда за окном стемнело, Анжела даже и не вспомнила о муже.

Глава 7

Утро порадовало Максима не меньше, чем предыдущий вечер. Даниил встал раньше всех и был готов к работе. Несмотря на то что он был трезв, Максим не знал, что можно ему доверить. Выключатели и розетки еще не привезли, а люстры – слишком хрупкий материал для безрукого Хабалова. Но решение пришло само собой. В домик забежал парень из гомельской бригады, занимающейся отделкой зданий.

– Эта, мужики… Эта, мы сяводня заканчиваем… эта… ну и леса мы убярем.

Максим устал ждать, пока это чудо красноречия родит еще хоть слово.

– Что требуется от нас? – спросил Бабурин.

– Эта, там провод какой-то торчит.

– Где торчит? – Максим едва сдерживал раздражение.

– Под крышей.

Такой быстрый ответ без каких-либо «эта» не мог не удивить.

– И эта, – продолжил белорус, – ну, убярице его.

– Хорошо, мы сейчас придем.

Максим сел рядом с Женькой и посмотрел на Хабалова. Тот сидел напротив и, поймав на себе взгляд бригадира, заерзал на месте. Максим перевел взгляд на Валуева.

– Жека, как у тебя с высотой? – спросил Макс.

– На букву «хэ». Не подумайте, что хорошо.

– Понятно. Не орел. У меня почти так же. – Максим снова посмотрел на Даниила. Он сидел и пытался выдержать взгляд Бабурина. За толстыми линзами глаза казались испуганными.

– Ну а ты, Даниил Хабалов, орел?

– Он скорее зяблик, – засмеялся Женька.

– Ладно, я все понял. – Хабалов встал. – Куда его убрать?

– Под крышу. Смотри аккуратней. Высота двенадцать метров.

– Разберемся. – Хабалов вышел на улицу.

* * *

Когда Хабалов вышел, в домик заглянул Георгий Федорович Бурый. По-хозяйски прошелся и так же, как у себя дома, уселся напротив Макса. Женька занервничал, встал и пошел к выходу.

– Пойду в дом, бра в кабинете повешу, – уже от двери сказал Женя и вышел.

– Ну что, Максим Станиславович, магарыч с тебя. Люстру мы твою утилизировали и заказали новую. Благо хозяин наш небедный.

– Да уж. У него санузел больше, чем моя квартира.

– Ну, тут уж, как говорится, каждому свое.

Максим кивнул и подумал, что фамилия этого крепкого мужчины – не цвет, а положение в жизни. На объекте поговаривали, что сорокапятилетний прораб за двадцать лет трудовой деятельности построил около десятка объектов в Московской и Ленинградской областях. Но это не самое главное. Фишка в том, что Георгий Федорович параллельно с объектом хозяина возводил небольшой, но стоящий денег дом себе. Немного прикинув, нетрудно сказать, что Георгий Федорович Бурый на пенсию себе уже заработал. Забурел, так сказать.

– Ты б этого лоботряса до работы не допускал. Пока. – Бурый провел рукой по седому ежику и устало улыбнулся.

– Да он и так на подхвате.

– Ну, смотри. – Георгий Федорович встал и подошел к выходу. – А то мне кажется, что он еще что-нибудь натворит.

Когда Бурый закрыл за собой дверь, Максим достал телефон. Надо бы позвонить Анжеле. Что-то затянулось ее восстановление. Он скучал, очень скучал. Максим набрал номер жены. Номер заблокирован… Он нажал отбой.

Максим налил чаю и включил телевизор. Сюжет о взрыве в квартире в центре Салимова сменился репортажем о захвате заложников в каком-то южном городке. Макс отпил чаю. Остыл. Но его это не трогало. Даже происходящее на экране пролетало мимо его внимания. Мысли были далеко. Он думал об Анжеле.