Нечеловек

– Сорок четыре тысячи. – Отсчитал восемь пятитысячных и четыре тысячных купюры. – Все, можешь сегодня же уезжать. – Протянул деньги Евгению. – Вернее, чтоб через полчаса тебя здесь не было.

Максим все это время молча стоял и наблюдал за расчетом Женьки Валуева.

– Мне бы домой съездить, – подал он голос.

– Максим, ты же здесь дня три…

– Я боюсь, что у меня дома что-то случилось. Жена не отвечает на звонки.

– Да ладно тебе. Может, гульнула девка…

Макс ринулся на Пинчука, но Женька среагировал быстрее всех. Он схватил Максима, и удар не достиг цели.

– Ах ты, сука! – орал Бабурин.

– Да что с тобой? Я же пошутил. Ладно, ладно успокойся. Поезжай, конечно.

Макс успокоился, но так и не присел. Пинчук достал из конверта три тысячи и положил на стол.

– Максим, ты извини меня. – Впервые с того момента, как Макс познакомился с ним, он был серьезен. – Поезжай. А пока здесь все утрясется. Вот, возьми три тысячи.

Затем он встал и, не прощаясь, вышел.

– А ты б его избил? – спросил Женька с улыбкой.

– Не знаю. Мне кажется, что с ним и так что-то случится. – Макс развернулся и пошел собирать вещи.

* * *

Максим вошел в квартиру и включил свет в прихожей. Квартира была нежилой. Бывает такое ощущение, когда входишь в комнату, что там кто-то был. Войдя в собственную квартиру, Макс ничего такого не почувствовал. Квартира, в которой он с Анжелой прожил три года, стала чужой. Макс будто набрел на стоянку древних людей, где уже несколько тысяч лет никто не обитал.

Он разулся, снял куртку и только сейчас заметил – по полу, до комнаты была выложена дорожка из фотографий. Они лежали на одинаковом расстоянии друг от друга, словно следы какого-то животного, забредшего сюда. Максим поднял ближайшую к себе. Элла!

Уже сидя на диване, Макс держал стопку фотографий и был полностью уверен – Анжела от него ушла. Та ночная прогулка не прошла даром. Один вопрос оставался нерешенным: каким, к херам собачьим, образом он оказался там? Нет, не в квартире Эллы, а у нее между ног. Если на пяти-шести Максим мог усомниться в том, что это он, то в отношении остальной пары десятков снимков колебаться не приходилось. Фото, конечно, интересные. Но что ему теперь делать? То, что Анжела здесь не ночевала как минимум дня три, он был уверен. Сколько пролежали здесь фотографии, Макс не знал. Может, она и не видела их? Но кто мог их так разложить, чтобы они прямо впились в глаза? Теща? Нет, она никак не вязалась с этим. Откуда бы у нее взялись эти снимки? Да если бы они попали к ней первой – несдобровать бы ему. Она не стала бы опускаться до раскладывания улик в форме следов. Нина Федоровна разорвала бы его в клочья, как только он заявился бы домой. Да так, чтобы Анжела ничего не узнала. Нет, это точно не она.

Тогда кто? Сама Анжела? Наиболее вероятный вариант. Элла все ей… Точно! Эти фотографии подбросили Анжеле, а она уже постаралась для него.

Сотня вопросов крутилась в голове у Максима. Сотня! Но с ними он разберется потом. Сейчас его интересовало лишь то, где его жена.

Он подошел к телефону, нажал кнопку пропущенных звонков.

– У вас двадцать сообщений, – отозвался электронный голос.

Макс нажал на кнопку «прослушать».

– Сынок, прошу, перезвони.

Дядя Слава. «Черт! А я ему так и не позвонил. И совсем забыл о витаминах».

– Второе сообщение, – оповещал электронный голос хозяина.

– Анжела, когда придешь, позвони. Я очень скучаю.

Как не узнать собственный голос? Дальше шли его сообщения вперемешку с сообщениями дяди Славы. Сплошные «Анжела, я скучаю» и «Сынок, перезвони». Почти все. Кроме одного.

– Привет, подруга. – Максим не узнал этот мерзкий голос, но сразу же понял, кто это. – Давно не виделись, а? Ну, ты это… Как поживаешь, что ли? Ну, там, если захочешь нормального мужика… Ну, это, как говорится, добро пожаловать.

«Вот сука! Это же он! Вот мразь! Вот откуда ветер дует. Неужели она переметнулась к этому ублюдку?»

Макс напрягся, вспоминая имя бывшего кавалера Анжелы. Не то Багей, не то Мегей. Точно, Мигей. Мигеев. «Освободился, гад! Освободился и уводит чужих жен. Сука!»

Максим набрал номер, значившийся под этим сообщением.

* * *

Мигей сидел на шатком табурете. Перед ним на трельяже с оставшимся одним зеркалом стоял черно-белый телевизор «Березка». Он был включен, и даже виднелась какая-то картинка. Но Мигею было все равно. Его сейчас беспокоил долг перед Злым. Злой – Михаил Александрович Ермаков – был в авторитете не только на зоне, но и здесь, на свободе. Поэтому о долге Мигей просто не имел права забыть.