Нечеловек

Пашка бегал по квартире, которую ему купил Владлен Маркович, и сжимал в руке стильный телефон со стразами. Он сгорал от скуки. Сгорал от скуки в этом никудышном городе. Единственное, чего просил Пашка у Толстоганова, так это чтобы тот устроил его в столице. Ведь у Владлена связи. Сейчас Паша наконец-то дозвонился до него и услышал только сухое: приеду, поговорим. Ну что ж, придется прибегнуть к хитрости. Пашка именно хитростью получил эту квартиру и «БМВ-7». Коварный план пришел как-то сам. В очередной раз, когда Пашка ублажал Влада, в голове возникло очень неплохая мысль. Надо заканчивать все это дерьмо!

Он не имел в виду секс. Ему очень нравился секс с мужчинами. Конечно, его маленькое увлечение не находило поддержки в сердцах салимчан, но существовали такие вот богатенькие папики, которые не прочь позабавиться. И Пашка в поисках таких папиков был полон надежд, что вырвется из этой деревни туда, где его поймут, где он будет неодинок. Но тогда, облизывая пульсирующую штуковину Толстоганова, Пашка решил взять хоть что-нибудь. В понятие «хоть что-нибудь» входила квартира и машина. Ему надоело ютиться с предками на одной жилплощади и ездить на работу на старом мопеде «Карпаты». Вот он и нанял двух спившихся колхозников. Сыграли они его родителей, надо признать, не подкопаешься. Да и Владлен Маркович от страха язык проглотил. Не нужна ему такая огласка. В общем, наплели ему эти алкаши, что Пашке пятнадцать лет и что ждет его, Владлена, череда неприятностей, в основном связанных с оглаской его увлечений. На самом деле Пашке было двадцать четыре года, благо выглядел он не старше семнадцати. Дело выгорело, и Владлен стал беднее на квартиру в элитном доме и на «БМВ» седьмой модели.

Жизнь шла. Пашка продолжал работать женским мастером в парикмахерской с романтическим названием «Елисейские Поля». И вдруг пару недель назад ему стало так одиноко… Он с трепетом вспомнил ласки Влада, его толстый пульсирующий член. Пашка решил встретиться – и будь что будет. Узнай Влад о том, что Паша его, мягко говоря, надул, этот разговор мог стать последним. На этом свете. Но Пашка решил, что прошло два года, и это станет весомым аргументом для продолжения встреч. Ведь шестнадцать плюс два равно восемнадцать, верно? И «совершеннолетний» Павел Рюмин направился в ДК, где проходило мероприятие, посвященное десятилетию сети магазинов «Семья».

Пашка пришел уже в разгар вечеринки. Концерт закончился, музыкальные группы уже разъехались. Народ был пьян и вытворял то, что назавтра будет стыдно вспомнить. Пашка выманил Влада в какую-то маленькую каморку за сценой. Тусклая лампочка в сорок свечей слабо освещала узкое помещение. У стен, на полу, везде были плакаты и транспаранты советской эпохи. На стене напротив входа висела чеканка с изображением вождя пролетариата. Под вождем стоял старый лакированный стол. Кое-где лак откололся, и в эти щербинки проглядывало дерево. Вот на этом столе Паша и уговорил Владлена Марковича. И после этого… Если б Пашка тогда знал, что его обманут, ни за что не ввязался бы в это.

– Зажрался тут один, – сказал тогда Толстоганов, впихивая уже опавший член в штаны. – На место надо поставить.

Дельце было простым. Надо всего лишь соблазнить Максима и всю эту пошлость снять на камеру. А снимки потом принести Владу. И все! За это Владлен обещал пристроить его в столице. Не вышло. Максим на такое не повелся. Пашке даже тогда показалось, что Макс и на Эллочку не клюнул бы. Было видно невооруженным глазом – мужик любит свою жену. Ведь именно поэтому он и влепил по холеной морде Владлена. А Пашке он очень понравился. Волосатик. С таким и в Париж махнуть можно.

Когда Влад узнал, что ничего не вышло, кроме пары фотографий, где Макс с Пашкой сидят на диване, он предложил новый план. Элла, Игорь и Паша должны были нашлепать порнофоток со своим участием. Что они и не преминули сделать. То есть они свою часть договора выполнили, а Владлен Маркович тянул с платой по счетам.

Паша положил телефон на журнальный столик и пошел принять душ. Он понюхал у себя под мышками. Сквозь цветочный аромат дезодоранта пробивался резкий запах пота. Свежесть после утреннего приема душа пропала. Он, когда нервничал, очень потел. А сейчас Пашка очень нервничал. Он вошел в ванную. Постоял. Решил принять ванну с солями и травками. Закрыл пробку и пустил воду.

Надо восстановить нервы.

* * *

Через полчаса Максим был готов. Ни черта он не отмыл! Как залез в ванну старой сморщенной поганкой, так и вылез ею же. Чуда не произошло.

– Тебе надо к врачу, – произнес Егор. – Я слышал про болезнь… Бог ты мой, так сразу и не вспомню. Люди, молодые люди стареют раньше времени.

– Закончу с делами и схожу.

«Знаю я твои дела, – покосился Егор на Бабурина. – Тебе б еще и к психиатру бы заглянуть».

– Бог ты мой, вспомнил! Прогерия! Ну, та болезнь называется прогерия.

– Хер с ней. Как бы она ни называлась, мне от этого не легче. Когда твой Стас подъедет?

– Должен с минуты на минуту, – ответил Егор и посмотрел на наручные часы.

– Ты мне деньжат немного не подкинешь? А то…