Нечестивые джентльмены (ЛП)

Движение успокаивало. Оно практически заглушило непрекращающийся подсчёт секунд в голове. У него оставалось, пожалуй, полчаса до того, как инквизиторы полностью эвакуируют Гражданскую площадь. После чего ещё четверть часа, и кто-нибудь из них обнаружит, что с газовыми трубами всё в порядке. Харпер просто повредил входные вентили некоторых уличных фонарей, чтобы их взрывы привели в действие городские сирены.

Харпер перешёл на бег. Он был рад наконец-то что-то делать. После того как пришлось всю прошедшую неделю смотреть и ждать, пока Белимай не вынырнет из пыток, подстроенных собственным телом и разумом, Харпер чувствовал себя беспомощным. Ещё бы чуть-чуть, и он начал бы молиться, хотя знал, что в нём больше не осталось веры.

Но движение подпитывало. Мышцы поглощали пустоту, лежащую между ним и его вожделенной целью. Харпер с головой окунулся в чистые телесные ощущения. Он добрался до приставной лестницы и поднялся в примыкающую шахту. Стремительно преодолел и её, нагибаясь и перепрыгивая через малые трубы, попадающиеся на пути.

Наконец Харпер остановился прямо под Домом Инквизиции Брайтона. Он пристегнул фосфорную лампу к узкой трубе и обеими руками взялся за проржавевшую дверь люка. Неровности на металле чувствовались даже сквозь перчатки. Харпер изо всех сил налег на люк, чувствуя, как зазубрины вгрызаются в правую ладонь. Толстая печать ржавчины треснула с тихим скрежетом, и люк распахнулся. Харпер прополз вперёд через череду небольших камер, которые окружали Дом Инквизиции защитной зоной на случай прорыва в трубах. Он поднялся по узким торчащим из стены ступеням-скобам до последнего люка, не без усилий его открыл и рывком втащил себя на выложенный потрескавшейся плиткой пол.

Насосная комната была завалена всевозможными тряпками, мётлами и ключами для регулировки клапанов. Харпер отжал мокрые штанины. Правая ладонь побаливала. Он сомкнул пальцы над порезом, а затем поправил фуражку и вышел из насосной.

Дом Инквизиции не опустел полностью, но выглядел безлюднее обычного. Большинство, по-видимому, до сих пор находилось на Гражданской площади. Харпер поднялся по безупречно-белой лестнице на третий этаж. Сердце билось в груди, как заяц в силке. Мимо прошёл пономарь. Они обменялись краткими улыбками.

Размеренным шагом Харпер миновал еще двоих инквизиторов и вошёл в архивный кабинет, отперев его собственным ключом. Закрыв за собой дверь, он рванулся к документам по текущим делам и стал быстро просматривать кражи со взломом, поножовщину, воровство и обвинения в ереси.

Наконец ему попалось имя Эдварда. Его задержали в качестве свидетеля обвинения против Ника Сариэля и ещё одного подозреваемого, имя которого не разглашалось. Харпер сложил бумаги со списком предъявленных обвинений, опустил их в карман, а затем принялся искать записи показаний Эдварда. Он не был настолько глуп, чтобы почувствовать предательство, увидев в них собственное имя. Харпер и не рассчитывал, что Эдвард сможет продержаться в руках опытных исповедников.

Он отправил показания в тот же карман и быстро просмотрел дела капитана Брэндсона в поисках упоминаний Ника Сариэля. Искомая папка оказалась почти с дюйм толщиной. Харпер пропустил старые преступления Сариэля и достал последние обвинения. Среди них ждало неподписанное признание. Под графой соучастников он обнаружил вписанные несколько раз собственные инициалы. Почерком настоятеля Грили, не Брэндсона.

Секунду Харпер просто бездумно рассматривал лист перед собой. Он не знал, почему его так удивляла попытка настоятеля повесить убийство на него. Хотя Харпера — помеху для своих планов — Грили ненавидел, но такой низкий шаг с его стороны всё же стал неожиданностью.

Харпер забрал признание, а затем засунул всю папку Сариэля в стопку бумаг с делами, предназначенными для отклонения. Ника вряд ли отпустят, но потерянные материалы дел хотя бы значительно отложат его допрос.

На нижних этажах послышался всё нарастающий гул разговоров. Инквизиторы начали возвращаться с места ложно сработавшей сирены. Скоро они потоком понесут сюда отчеты. Харперу показалось, что на лестнице раздались знакомые голоса.

Он выскользнул из архивного кабинета и спустился через запасной выход на первый этаж. Там ему попалось несколько инквизиторов, но на него они обратили не больше внимания, чем друг на друга. Широкая спина Харпера, облачённая в форменную чёрную шинель, слилась с массой таких же.

Пульс бешено стучал. Если поймают сейчас, у него уже не найдётся резонного объяснения. А о том, чтобы пробиться с боем, не стоило и мечтать. Инквизиторы были везде. Шорох их чёрной формы наполнял сверкающие белые залы. Харпера нечаянно задевали и толкали. Впервые в жизни он чувствовал себя среди них в опасности.

Вдалеке он заметил Миллера. Конечно же, бок о бок с Рейнольдсом. Харпер замедлил шаг, подстроившись под темп идущего рядом пономаря. И настойчиво смотрел в другую сторону, пока не миновал парочку.