Нечестивый союз

Миновав ее, он оказался на заднем дворе. Здесь днем и ночью горел огонь, в котором уничтожались отбросы. Бартоломью не мешкая бросил туда свою отвратительную ношу и вернулся в кухню. Его охватила досада на Уолтера: в стремлении получить у Элкота лишний пенни за доносительство, тот непозволительно пренебрегал своими обязанностями. Вознамерившись хорошенько отчитать нерадивого привратника, Бартоломью вышел во внутренний двор и зашагал к небольшому каменному домику, служившему сторожевой будкой.

Распахнув дверь настежь, доктор окликнул Уолтера. Ответа не последовало. Комната, где обычно сидели привратники, была пуста. Возможно, Уолтер совершал ночной обход здания. Бартоломью заглянул во вторую комнату, где привратники ели, отдыхали, а порой, в нарушение существующих правил, спали. Именно этому приятному занятию и предавался сейчас Уолтер — он растянулся на соломенном тюфяке. Бартоломью хотел разбудить бездельника, отвесив пару крепких тумаков, однако взглянул на спящего пристальнее и отказался от своего намерения. В тусклом предутреннем свете, льющемся из окна, лицо Уолтера казалось неестественно белым.

Бартоломью опустился на колени и коснулся лба привратника. Кожа была холодной и липкой. Прижав руку к шее Уолтера, доктор различил слабое биение жизни. Уолтер испустил тихий стон и что-то невнятно произнес. На столе Бартоломью увидал остатки пирога. Надкушенный кусок валялся на полу. Вне всякого сомнения, внезапный приступ помешал привратнику насладиться трапезой.

— Похоже, парня отравили, — вслух пробормотал Бартоломью.

Схватив Уолтера за плечи, доктор заставил его встать на колени и сунул ему в рот два пальца. Уолтер зашелся судорожным кашлем и изверг съеденное из желудка. Несмотря на жалобное поскуливание привратника, доктор вызвал у него новый приступ рвоты. Потом Уолтер без сил рухнул на пол.

Оставив его, Бартоломью опрометью кинулся в комнату, которую занимали Грей, Балбек и Дейнман. Нимало не церемонясь, он сорвал с Грея одеяло и потряс его за плечо.

— Приготовьте мне смесь из сырых яиц, уксуса и горчицы, — распорядился доктор, едва юноша протер заспанные глаза. — Живо!

Грей, не тратя времени на расспросы, поспешил в кухню. Дейнман и Балбек, разбуженные шумом, вслед за Бартоломью побежали в привратницкую. Уолтер ничком лежал на полу. Бартоломью с помощью Балбека попытался усадить его, а Дейнман, от изумления словно приросший к полу, в бездействии стоял поодаль. С трудом удерживая привратника в вертикальном положении, доктор приказал Дейнману зажечь лампу.

— Что с ним стряслось? — спросил Балбек, в испуге глядя на мертвенно-бледное, покрытое бисеринками пота лицо привратника.

— Похоже, он отравлен, — сказал Бартоломью. — Мы должны заставить его ходить. Как только он потеряет сознание, ему конец. Помогите мне его поддержать.

— Но кто это сделал? — выпучив от удивления глаза, спросил Дейнман.

Бартоломью принялся слегка похлопывать привратника по щекам. Мутный взгляд Уолтера ничего не выражал, веки то и дело опускались.

— Уолтер! Очнись! Открой глаза! — не давал ему забыться доктор.

Тут появился Грей с большой чашкой, наполненной смесью яиц и уксуса.

— Я не знал, сколько положить горчицы, — сообщил он, — и принес целый судок.

Бартоломью не мешкая вывалил в чашку все содержимое стеклянного судка. Грей и Балбек обменялись недоуменными взглядами. Доктор потряс Уолтера за плечи, а когда тот открыл глаза, заставил его отхлебнуть из чашки. Смесь немедленно вызвала новый приступ рвоты. Жалобно стеная, привратник опустился на колени. Неумолимый Бартоломью, не давая Уолтеру передышки, тут же влил ему в рот новую порцию рвотного снадобья. Когда Уолтер проглотил и изверг всю смесь без остатка, к нему вернулся дар речи.

— Больше не могу! — едва слышно прошептал он. — Желудок горит огнем. Умоляю, доктор, пощадите.

Бартоломью схватил его за руку повыше локтя и заставил сделать несколько шагов.

— Давай-ка прогуляемся, Уолтер, — приказал он. — Тебе нужен свежий воздух.

Балбек поддержал привратника с другой стороны, и вдвоем они вывели его во двор.

— Он умрет? — вполголоса спросил Балбек, бросив на Уолтера опасливый взгляд.

— Надеюсь, нет, — покачал головой Бартоломью. — Мы удалили из желудка большую часть яда. Теперь надо несколько часов не давать ему спать, и все будет в порядке.

— Я никогда не сплю во время дежурства, — еле ворочая языком, пробормотал Уолтер.

Бартоломью довольно улыбнулся. Привратник оживал на глазах. Помощь подоспела вовремя. Судя по всему, яд был из тех, что действует не слишком быстро, зато не имеет ни вкуса, ни запаха. Такую отраву легко подмешать в еду или питье. Как видно, Уолтер угостился отравленным пирогом, и его одолела сладкая дремота. Не зайди в сторожку Бартоломью, ему уже не суждено было бы очнуться.

— Но кто его отравил? — вновь спросил Балбек.