Нечестивый союз. Рассвет тьмы

Некромант снова закутался в тряпки, оставив неприкрытыми лишь глаза. Но, если человеку было непривычно странствовать среди знойных песков, для верблюда это было в порядке вещей. «Корабль Пустыни» – так называли здешние жители этих животных – спокойно двигался вперед, не обращая никакого внимания на песчаные бури и жару.

Они преодолели уже приличное расстояние, когда животное вдруг взбрыкнуло. Тамика чуть не слетел с горба на песок, но чудом удержался. Быстро осмотревшись, некромант сразу понял причину поведения верблюда. Сзади, выкопавшись из песка и грозно покачивая хвостами, на верблюда надвигались два скорпиона. Один из них был в обхвате с добрый двуручный меч, второй поменьше. Тот, что крупнее, был исключительно песчаного окраса – видимо, для маскировки. Массивные клешни отвратительно клацали.

Оценив ситуацию, Тамика спрыгнул с верблюда, сделав кувырок в воздухе и выхватывая на лету клинки. Приземлившись позади меньшего скорпиона, он с силой рубанул лезвием. Клинок отсек одну клешню, она упала в песок, судорожно сжимаясь и разжимаясь. Скорпион издал мерзкий писк и ринулся на некроманта, намереваясь атаковать его своим смертоносным хвостом. Тамика увернулся и с силой отбуцнул членистоногое в сторону. Внезапно раздался крик верблюда, которого усердно атаковал большой скорпион. Животное норовило вмазать по юркому и назойливому противнику копытом, но скорпион постоянно уворачивался. Некромант бросился на помощь бедному верблюду, зашвырнув в скорпиона клинком. Лезвие лишь чиркнуло по панцирю и, отлетев в сторону, наполовину зарылось в песок. Ругнувшись, Тамика сконцентрировался и послал в тварь череп. Магический удар достиг цели, превратив голову скорпиона желеобразную зеленую массу. Дернувшись пару раз, тварь замерла, сжав в предсмертном издохе клешни.

Перепрыгнув тело, некромант развернулся – и вовремя! Второй скорпион стремительно приближался к Тамике. Он в последний момент увернулся и отбил атаку клинком. Скорпиона отбросило в сторону, однако он тут же снова оказался на лапах и засеменил к некроманту. Тамика послал в тварь череп, однако тот лишь расплавил клешню, заставив человека вновь выслушать омерзительный писк. Скорпион сделал молниеносный выпад хвостом, намереваясь достать противника жалом. Некромант, словно ждал этого – он с окриком рубанул по хвосту клинком. Кончик с жалом отлетел в сторону, на песок закапала черная субстанция.

– Вот тебе, тварь! – Обрадовано крикнул Тамика и, воспламенив руку, прижал ее к панцирю скорпиона. Последний почти сразу превратился в желеобразное месиво, которое жадные пески тут же впитали.

Сзади раздался хрип. Некромант обернулся – верблюд валялся на песке, пуская пену. Животное не шевелилось, только лишь издавало хрипы. Снова ругнувшись, Тамика пошел было искать свой клинок, как вдруг дикая боль пронзила его ногу и молнией прошла по всему телу. Вскрикнув, некромант успел заметить, что рядом с ним, в песке, притаился третий скорпион. Он расчетливо выжидал все это время, пока цель не выдохнется, чтобы нанести смертоносный удар. Тамика, зарычав от боли и злости, из последних сил бросил в хитрую тварь череп. Голова, вместе с половиной панциря, взорвалась зелеными брызгами.

– Песчаное отродье! – Сквозь зубы прорычал некромант и, подняв клинок, сунул в ножны. Боль пульсацией отдавала в каждой клеточке его тела, замедляя движение, нарушая координацию, не давая соображать. Крови из раны, нанесенной жалом, почти не было. Оторвав длинный лоскут от плаща, Тамика все же перевязал ногу и заковылял, стиснув зубы, вперед. В таверне он слышал, что если двигаться в этом направлении, можно наткнуться на поселение здешних гномов-пустынников. Некромант очень наделся, что он найдет их быстрее, чем умрет от яда или потери сил в песках.

Боль пронзала тело, словно тысячи раскаленных игл, в висках стучало, а место вокруг укуса пульсировало. Истощение, мгновенно навалившееся на Тамику, мешало передвижению, притупляло внимание и сковывало реакции железными тисками. Однако, несмотря на это, он упорно шел вперед, стиснув зубы. Порывы ветра забрасывали некроманта волнами песка, который норовил забиться везде, где только было можно – в глаза, нос, рот, уши. Отплевываясь, он, поминая бесов и их матерей, двигался дальше. Солнце начало уже клониться к горизонту, когда Тамика, вымотанный усталостью и действием яда, заметил вдали какие-то смутные очертания каменных построек.