Нечестивый союз

— Фрэнсис де Белем не была проституткой, — уточнил Бартоломью. — И перед смертью она успела прошептать, что ее убил «не он». Я долго не мог сообразить, что она имела в виду. Думал, она хотела оградить от подозрений своего отца или же любовника. Или пыталась сказать, что убийца не принадлежал к человеческому роду. Ведь он мог скрыть лицо под какой-нибудь жуткой маской, изображая посланника ада. И лишь теперь я понял, в чем дело. Фрэнсис хотела сказать, что ее убил не мужчина. Это сделала Джанетта — точнее, Гилберт в женском обличье. Та самая загадочная женщина, которую бедная Фрэнсис частенько видела по ночам в доме своего отца. Господи боже! — оборвал сам себя Бартоломью.

— Что? — встрепенулся Майкл. — Что пришло тебе в голову?

— Бонифаций, — пробормотал доктор.

Сидевшие за столом устремили на него растерянные взгляды.

— По словам Бонифация, Фрэнсис назначила ему встречу в саду колледжа. Сказала, что хочет сообщить нечто важное. Но он ждал ее напрасно. Она не пришла, потому что ее убили. Поначалу я думал, что Фрэнсис собиралась сообщить о каких-то своих невзгодах. Но, может статься, она хотела рассказать возлюбленному о странных делах, творившихся в доме ее отца. Наверняка она слышала плач ребенка, возможно, видела птиц и летучих мышей, которых де Белем держал на чердаке. Постоянно запертая комната, где заточили Бакли, тоже не могла не насторожить Фрэнсис. Полагаю, она надеялась, что Бонифаций сможет прибегнуть к помощи братьев-францисканцев и докопаться до истины. Возможно, ей было известно, что отец ее связан с сатанинскими сектами и запятнал себя богохульными деяниями. Так или иначе, Гилберт разгадал ее намерения. Переодевшись Джанеттой, он последовал за Фрэнсис в сад колледжа, где и убил ее.

— Да, это похоже на правду, — кивнул головой Майкл. — Наверняка Фрэнсис тревожила связь отца с сатанинскими сектами, и она видела, что нечестивые игрища увлекают его все сильнее. А неприятность, случившаяся с ней самой, усугубила ее тревогу.

— У Фрэнсис случилась неприятность? — с откровенным любопытством спросил Стэнмор, — Какая именно?

— Сейчас это уже не имеет значения, — быстро ответил Майкл, поймав на себе укоризненный взгляд Бартоломью.

— Пока мы склоняемся к тому, что убийства, совершенные в городе, были делом рук Гилберта, — задумчиво произнес Бартоломью. — Однако же раны, нанесенные Джанетте, Фрэнсис, Исобель и Фрите, не одинаковы. Шеи у Исобель и Фриты были перерезаны, а у двух других жертв перерублены.

— Не вижу здесь большой разницы, — вздрогнув, проронил Стэнмор. — Так или иначе, у каждой жертвы на пятке был оставлен знак в виде кровавого круга. Без сомнения, тут действовала одна и та же злодейская рука. Меня сейчас занимает другое. Знал ли де Белем, что Гилберт лишил жизни его единственную дочь? А также шлюху, с которой красильщик тешил свою плоть?

— Не знал, — покачал головой Бартоломью. — Если бы знал, он не попросил бы нас расследовать убийство Фрэнсис. А вот Гилберт в женском обличье дважды предостерегал меня, настоятельно советовал бросить дело. Первый раз — на улице Примроуз, второй — во дворе церкви Святой Марии. Именно Гилберт приказал Хесселвелу подбросить на кровать Майкла голову козла, заявив, что такова воля главы секты. И наконец, Гилберт велел Хесселвелу натереть задние ворота Майкл-хауза горючей смесью. Он знал, что мы с Майклом имеем обыкновение пользоваться этими воротами по ночам, и намеревался запалить их при нашем появлении. Даже если бы огонь не причинил нам вреда, мы получили бы еще одно зловещее предостережение. Кстати, де Белем всячески пытался убедить нас, что убийства женщин не имеют отношения к сатанинским сектам. Думаю, он искренне полагал, что смерть дочери никак не связана с его собственными злодеяниями.

— Но ты забываешь, что во время нечестивого ритуала именно он провозгласил, что вскоре в городе вновь прольется кровь, — напомнил Майкл. — Несомненно, он был в этом уверен.

Бартоломью погрузился в молчание, пытаясь найти объяснение загадочному обстоятельству, которое он упустил из виду.

— Предположим, де Белем знал, что Талейт не будет расследовать убийство Фрэнсис, ибо опасения за судьбу похищенного ребенка связывали того по рукам и ногам, — неуверенно начал доктор. — Понимая, что рассчитывать на шерифа не приходится, красильщик обратился за помощью к нам. Де Белем знал, что Хесселвел ночью разгуливает по улицам, и подозревал в убийствах его. А во время сатанинского ритуала глава секты предрек очередное убийство в расчете на то, что Хесселвел не выдержит напряжения и выдаст себя. Письмо с требованием держаться подальше от общины Святой Троицы, якобы полученное де Белемом, — чистой воды вымысел. При помощи этой уловки красильщик хотел возбудить наш интерес и одновременно направить нас по следу, ведущему прочь от сатанинских сект.