Нечестивый союз

Бартоломью оглядел влажную от росы траву. Кровавый след, протянувшийся на несколько футов, указывал, что Фрэнсис переползала с одного места на другое. Возможно, она надеялась добраться до здания колледжа и позвать на помощь. Кровь успела засохнуть; значит, несчастная девушка пролежала в саду несколько часов. Скорее всего, преступление было совершено ночью.

— Понятно, Илайя, — кивнул головой Кенингэм. — Боюсь, мы так и не узнаем, что ей понадобилось в саду. Но как она могла сюда проникнуть, вот вопрос? Если она прошла через здание колледжа, значит, она воспользовалась теми воротами, которые ведут с улицы.

— Я уже осмотрел эти ворота, — подал голос Кинрик. — Они открыты. Вчера вечером я, как обычно, запер их на засов. Выходит, кто-то из обитателей колледжа открыл их минувшей ночью.

— Кто-нибудь из вас пользовался задними воротами? — спросил мастер, обведя глазами собравшихся.

Ответом ему вновь было молчание. Магистры лишь поглядывали друг на друга и отрицательно качали головами.

— Необходимо расспросить студентов, — заявил Кенингэм. — А сейчас, джентльмены, мы должны вернуться к своим обязанностям. Илайя и Кинрик, отнесите тело мистрис де Белем в церковь. Сторожа вам помогут. Мастер Хесселвел, будьте любезны, проводите брата Майкла в его комнату — судя по виду, он нездоров. Мастер Элкот, вас я попрошу сообщить о случившемся канцлеру и шерифу.

Оставшись наедине с Бартоломью, мастер обратил к нему сочувственный взор.

— Мэттью, вам предстоит тяжелая задача. Хотите, я пойду вместе с вами?

Бартоломью поблагодарил мастера, но сказал, что предпочитает отправиться один. По пути на Милн-стрит он встретил Стэнмора. Тот спозаранку спешил на ярмарку в обществе своих работников. Прекрасное настроение, в котором он пребывал, улетучилось без остатка, когда Бартоломью сообщил печальную новость.

— С нами милость Господня, — пробормотал Стэнмор, схватив Бартоломью за руку. — Позволь мне пойти с тобой. Мы с Реджинальдом частенько не ладили. Но сейчас не время вспоминать старые обиды.

Прошло немало времени, прежде чем Бартоломью покинул дом де Белема. Когда они со Стэнмором вошли, сэр Реджинальд просматривал счета в неярком утреннем свете. Завидев гостей, он поднялся, дабы их поприветствовать. Удивление, вызванное столь неурочным визитом, не лишило его обычной любезности. Хотя сэру Реджинальду уже исполнилось пятьдесят, он отличался несокрушимым здоровьем и крепким сложением; в темных волосах не мелькало ни единой серебряной нити. Супруга его умерла около года назад, во время разгула черной смерти.

Когда Бартоломью сообщил де Белему о скорбной причине, приведшей их к нему, тот лишь недоверчиво покачал головой.

— Убийца режет потаскух, — заявил он непререкаемым тоном. — А моя дочь не потаскуха. Вы ошиблись. Там, в саду вашего колледжа, не она.

Бартоломью, чувствуя, как у него болезненно сжимается сердце, взглянул де Белему прямо в глаза.

— Мне очень жаль, но ошибка невозможна, — мягко произнес он.

— Моя дочь не потаскуха! — твердил де Белем.

— Увы, убийца этого не знал, — предположил Стэнмор. — Он выходит на свой мерзкий промысел по ночам и нападает на девушек, которые прогуливаются в одиночестве. Если Фрэнсис шла по улице одна, он мог принять ее за проститутку.

— Как она была убита? — внезапно спросил де Белем, вперившись взглядом в Бартоломью. — Вы сказали, что присутствовали при ее последних минутах, так ведь?

— Преступник орудовал ножом, — проронил Бартоломью, не желая углубляться в тягостные подробности и растравлять рану потрясенного отца.

— Он перерезал ей горло? — настаивал де Белем.

Бартоломью молча кивнул. Не было смысла отрицать — ведь слухи о том, как погибли предыдущие жертвы, наверняка дошли до де Белема.

Лицо де Белема покрыла мертвенная бледность.

— Она успела что-нибудь сказать? — пробормотал он. — Может, она знала убийцу или…

— Ее предсмертные слова были лишены всякого смысла, — перебил его Бартоломью, предупреждающе вскинув руки. — Скорее всего, то был бред. Я дал ей настой, облегчающий страдания, и сознание ее замутилось.

— И все же что она сказала? — дрожащим голосом вопросил де Белем.

— Я спросил, знала ли она убийцу, помнит ли, как он выглядит, — неохотно сообщил Бартоломью. — И в ответ она прошептала: «То был не он».

Де Белем недоуменно покачал головой.

— Но что она имела в виду? Что ее убил не тот, кого она опасалась? Не тот, кого ждала в саду? Может быть, это животное? Или дьявол?

Бартоломью не знал, что ответить. Смертельная рана Фрэнсис была нанесена ножом. Вне всякого сомнения, это убийство — дело человеческих рук. Но, возможно, брат Олбан прав и все убийства, недавно совершенные в городе, являются частью некоего сатанинского ритуала?

— У вас нет никаких соображений относительно того, кто мог убить Фрэнсис? — обратился он к поникшему де Белему. — Может статься, она крупно поссорилась с кем-нибудь или перешла кому-то дорогу?

Де Белем беспомощно покачал головой.