Нечестивый

Девушка едва не прозевала смутную тень возле стены. Она выстрелила почти наугад из-за волн горячего воздуха. Возле растрескавшейся кирпичной кладки возник ребенок. Она впервые встретила нечистого, умевшего скрывать свое присутствие. Он оказался ребенком, не больше десяти лет. Кожа на его лице почернела и растрескалась от пламени. Голубые глаза смотрели наивно и испуганно, пока из отверстие на лбу не потекла тонкая струйка крови.

— Молодец, дочка, — похлопал по плечу подошедший отец, — но в следующий раз целься в переносицу.

— Правильно, — подтвердил дядя, — у нечистых обычно утолщена лобная кость, хер прошибешь.

Где-то вдалеке завыла пожарная сирена. Отец дал отмашку и мы побежали, скрываясь за полуразрушенными домами. Позади раздался оглушительный взрыв и дядя громко засмеялся.

Глава чистильщика — Отрицание

Легкий лазоревый цвет заполнил вечернее небо. Под старой, коренастой шелковицей я расстелила поношенную отцовскую куртку. Улегшись спиной на мягкую ткань, затянулась сигаретой. Пахло свежей травой и влажной, тяжелой землей. Терпкий дым усиливал природные запахи и придавал ощущение уюта.

В этом году я окончила десять классов в местной школе. Впереди еще предельно скучный год. Из развлечений книги, интернет и засовывание сучков в собачьи задницы. Ну и убийство вырожденцев.

Повеяло прохладой, тянущейся от длинных, влажных лугов и мелких каналов изрезавших поля вдоль и поперек. Каналы призванные обеспечить постоянный приток воды, давно пришли в негодность и поросли травой.

Перед мной появился младший брат, бесшумно подкравшийся из кустов. Длинные, светлые волосы локонами спадали на изящное, почти девичье лицо. В школе его слегка подразнивали за непривычную для мальчика внешность, но по-доброму, особенно после того, как он сломал обидчику руку.

— Отец зовет, — тихо сказал он, — велел сейчас же явиться. И хватит курить, дурная привычка, нос забивает.

Я не спеша докурила и надела куртку. Брат все так же неподвижно стоял рядом, даже не шелохнулся. Резким ударом я подсекла его ноги и впечатав в землю, уселась сверху. Он дернул мою руку, рассчитываю вырваться из захвата, но оплеуха быстро отрезвила мальчишку. Глубокие, зеленые глаза превратились в маленькие злые щелочки, сочившиеся ненавистью.

— Не сегодня, сопля, — произнесла я, — вздумаешь поучать меня, ногу сломаю, понял?

— Я понял, сестра, — сказал он, — можешь отпустить?

Напоследок ткнув двумя пальцами в солнечное сплетение, я поднялась и направилась в сторону деревни. Через десять минут показался высокий бетонный забор, из-за которого выглядывала верхушка деревянной крыши дома. Отец всегда говорил — чем выше забор, тем больше скрывают те, кто за ним живет.

Я разбежалась и подпрыгнув, ухватилась за верх забора. Перемахнув через ограду, быстрым шагом направилась в дом.

Дверь тихо щелкнула, открывая затемненный коридор. Здесь всегда царил полумрак, чтобы дезориентировать противников, не видящих в темноте.

Мать была на кухне, сновала у потрескивающей печи, которую топили по-черному. На потолок и мебель постоянно оседали частички сажи, придавая сероватый оттенок. Глава семьи против всяких новинок, считая старые вещими самыми надежными и безопасными.

Я постучала в тяжелую дубовую дверь и вошла в кабинет. Отец сидел вполоборота ко мне и смотрел в окно. Длинные, каштановые волосы рассыпались по широким плечам. Он едва умещался в кресло, а белую полотняную рубаху распирали пучки мышц. Его движение были мягкими, плавными, как у большой кошки.

— Есения, ознакомься, — сказал отец, указывая на лежащий на столе конверт.

— Слушаюсь, отец, — сказала я и взяла тяжелый плотный конверт.

Внутри была пачка фотографий, которую я отложила, и половинка обычного тетрадного листика, исписанного мелкими, круглыми буковками.

Киррил, этот день настал, даже не думал, что он придется на наше поколение. Митрофанья сказала, что он снова появился в нашем мире. Мы начали поиски, но безуспешно, ни в одном из наших домов его не было. Все же старик был прав и его выбирают случайно. Тем не менее, он сам пришел к нам. Тимофей из Угрской семьи лично видел, как умерший мальчик вновь вернулся к жизни. Я выслал своих людей, чтобы следить и охранять его, но боюсь, что избранник пугливый и нужно действовать аккуратней, Мне представляется, что наиболее подходящим кандидат для сближения — Есения. Возраста они одного, девочка красивая, умная, легко войдет в доверие. Надеюсь на понимание и оставляю дальнейшие действия на твое усмотрение.

— Надеюсь, что ты понимаешь, насколько важна эта миссия? — сказал отец и повернулся.

Я никогда не выдерживала взгляд отца больше секунды. Исходящая сила сокрушала волю и вызывала желание безропотно подчиниться.

— Понимаю, отец, — сказала я, — готова следовать всем указаниям.

— Ознакомишься со сведениями о парне, потом два часа на сборы, выезжаем в семь, — произнес отец.

Отец пододвинул пачку бумаг. На его лица играла радостная ухмылка. На моей памяти он впервые улыбался.