Нечестный штрафной. Книга 1. Часть 1

— У нас тренера не было. Физрук по волейболу тащится, но при этом больше старается нашим девкам время уделять, он для них и секцию сам ведёт.

Я же только скабрезно скалюсь.

Физрук, явно не дурак по части молодых юных женских тел. Сталкивался ещё в прошлой жизни с подобными проявлениями заботы о взрослеющих девушках со стороны старпёров. Но тут, по разговорам, вроде мужик и не старый ещё — тридцатку разменял, может и больше.

— А футболом сами, на общественных началах занимались, а тут стадион хозяина пару лет назад поменял, Илюха появился, вот с тех пор и вражда у нас с ними на поле. Пару раз на первенство города выходили, но и первый круг пройти не могли. Досадно, конечно.

Молчим. Футбол идёт. Периодически туда взгляды кидаю, но на поле вновь ничего интересного не происходит, разве что угловой наши заработали.

Ты смотри! Забили! С игры забили! Судья не решился гол по какой-то причине отменять. Хотя, на мой взгляд, в момент удара наш защитник, сыгравший хорошо головой на опережение, своего оппонента за футболку притянул.

Но повторов нет, а судья не заметил. Хотя, вон какие страсти! Явно футболисты команды местного олигарха пытаются претензии предъявить, на нечестно забитый гол.

Но свисток дан. Начало с центра поля.

И опять эта тягомотина с вечными забросами в центр штрафной.

Наших зажали так, что те и забыли, наверное, когда в последний раз на сторону поля противника переходили. Но время идёт. Вот-вот закончится основное время матча, болельщики уже предвкушают процедуру прогона побеждённых, которые на своём горбу победителей повезут, дав круг по полю. Вроде, есть шанс, что впервые в качестве рысаков будут, а не как обычно, ребята команды детского дома.

И тут…

— Какого он не свистит? — волнуется рядом Димон, — время кончилось!

— Так по громкой связи объявили, что три минуты наш судья к игре добавил. — Напомнил Волчара и тут же разразился громко отборной бранью, а над стадионом зазвучало:

— Судью на мыло! — причём орали все болельщики на трибунах, и даже некоторые футболисты на поле, причём, поголовно, недовольные только с нашей стороны.

И почему я не удивляюсь?!

Пенальти.

За что? Просмотрел.

— Дэса упал. Типа, уронили его, схватив за майку! — объясняет мне глазастый Серж, — во как наши возмущаются. Он не с мячом был, а вон, как…

— Засудили! — смеюсь я.

Понимаю отца этого Илюхи. Явно не хочет, чтобы его сынок жеребца из себя изображал, скача с улюлюкающим победителем на хребту, вокруг поля.

Без шансов! Сама семёрка и реализовала удар, под непрекращающиеся крики болельщиков, а Серж, между тем, мне успел шепнуть, что раньше никто никогда на судейских так не кричал. А тут я первый подал пример и, как результат, над стадионом настоящий ор стоит.

Финальный свисток, но явно эмоции зашкаливают, да и ещё один момент, явно влияет на развитие событий. Раньше все боялись Дэсы и его банды, а вот теперь ситуация кардинально изменилась. Дэсе и его братве ребята желают начистить физиономии. И как бы это на самом поле не произошло!

Но заправила народного протеста сейчас на трибуне сидит и это, явно, не ваш покорный слуга. Волчара и его пацаны только в бессилии сжимают кулаки. При отце Илюхи и его орангутангах-охранниках, разборки лучше не вести. Это все понимают, хотя как раз мне эти ограничения по фигу. Но рыпаться я ни на кого не собираюсь. И так уже начудил за последние сутки, мама не горюй. Не хочу ни во что вмешиваться!

Эх, не зря говорят, хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах.

Вот и со мной что-то навроде этого произошло.

Парни яростно обсуждают прошедшую игру. У меня же вновь разболелась нога и я, ни на кого не обращая внимания, стараясь тихонечко спуститься с трибуны, смотрю, куда ставить свои наболдажники костылей. Мысль одна — добраться быстрее до кровати и растянуться на ней. Может, и поспать успею до обеда! Пропускать приём пищи я не собираюсь.

— А куда это наша новая знаменитость так быстро собралась? — раздаётся голос рядом.

Я же, не обращая на него внимания, мало ли кто с кем там разговаривает, пытаюсь идти дальше, но, увы, кто-то меня весьма грубо останавливает, схватив под локоть.

— С тобой, инвалид, разговаривают. — Ещё голос, но уже явно более взрослого человека.

Ага, ну и диспозиция!

Один из орангутангов прихватил меня за руку, а вот обратился ко мне с вопросом, насчёт моей повышенной знаменитости, ни кто иной, как сынок судьи, который, по совместительству, местный олигарх.

— Слышишь, пингвин, руку убрал! — сквозь зубы цежу я охраннику.

— Ты чё там вяка…

Но договорить я ему не дал.

Выворачиваю руку из его захвата, шаг назад, разворачиваясь к противнику лицом, и набалдашник моего боевого костыля впивается уроду прямо между ног.

А сам кричу громко Серёге, поднимая кипишь и привлекая внимание окружающих к себе.

— Серый, звони в ментовку! Нападение на инвалида! — привет Ильфу и Петрову и их «Золотому телёнку», и показываю пальцем на скрючившееся в виде эмбриона тело у меня в ногах.

Тишина вокруг нас.

Надеюсь, хоть этого-то я не покалечил? Хотя, удар по яйцам железкой очень опасный и болезненный. Я ведь не сдерживался.