Нечестный штрафной. Книга третья. Часть первая (СИ)

Красотки, явно молоденькие и видно, что родные сёстры, причём, разница в возрасте у них несущественная, от силы им лет семнадцать-девятнадцать.

Ох, ты ж… да ведь это….

— Моё почтение, уважаемые. — здороваюсь я со своими бывшими пациентками… — И вам здрасти, госпожа Марина Сергеевна. Корпуса вашей больницы ещё не развалились???

Ну, надо же показать, что я врачиху не очень-то и видеть хочу. Как она появляется на горизонте, то так у меня какие-то проблемы возникают и совсем не нужные приключения…

— Вашими молитвами, Андрей Андреевич! — сладко мне так, как профессиональная шлюха, улыбается врачиха.

И тут я понял, на меня объявлена охота… Интересно, что мои пациентки ещё от меня хотят. Перевожу свой взгляд на них.

— Как здоровье, уважаемые? Со стороны посмотреть, так цветёте и пахните. Вам больше семнадцати обоим и не дать. — и уже старшенькой, которая мать вроде как. — Как с бюстом⁇ Угадал⁇

У неё глаза на выкат. Радость и обожание в глазах, и шепот…

— А я думала, что мне приснилось всё. Что мы с вами тогда, Андрей… — пауза — Андреевич, как-то разговаривали. Но ведь это был сон!!!

И тут меня с ней, да чего там, со всеми тремя, примирило.

Маманя, на свою милую красивую дочку посмотрела.

И опять эта волна обожания накрыла… и я хапнул, каюсь, немного халявной любовной энергии, и меня повело в сторону. И в ногах лёгкость, и улыбка на лице…

— Боги! Как же я вам рад, девушки… — говорю я вслух.

Мама Наташа в шоке. А у гостей улыбки на лицах…

Потом сидели у меня в гостях. Таким гостям и предложить хорошего вина не зазорно, тем более, праздник на носу, и они ко мне, между прочим, с подарками пришли. Поздравлять, получается…

Поздравили…

-… ведь не верилось в своё счастье… — говорит Татьяна Алексеевна.

Её дочка Наташа всё больше молчит, лишь так, осторожно, словно боясь меня, на меня посматривает. И немудрено же, волшебника она никогда ведь не видела…

— Просыпаюсь, и словно себя молодой почувствовала. — рассказывает мама девочки. — И настроение чудесное. Но тут же вспоминаю я, где я нахожусь, и что у меня случилось. И бросаюсь искать выход их палаты. Но у дверей палаты медсестра дежурила, успокоила, сказав, что моя дочь себя хорошо чувствует и спит. Просто спит, без всяких уколов. Радости было. В себя пришла, надо переодеваться. На мне чужая больничная одежда. Я тогда очень испугалась, вначале… почему в больничное меня переодели и сколько времени я проспала, а может, в бессознательном состоянии, год в больнице провалялась. Когда Наташу увидела, своим глазам вначале не поверила. Всё как во сне было, в котором, я с вами общалась, но без слов. Беззвучно. Смотрю на себя, на девчонку свою и поверить не могу, что приснилось то, что произошло. Ну, чем не новогоднее чудо. Хотя мы новый Год успешно и проспали. Дочка красавица. Улыбка голливудская. Следов ожогов нигде нет. Зубки ровные. Ресницы, что у коровы. До сих пор спрашивают, не наращенные ли они у нас. Потом себя, уже на квартире у родственников, в ванной, своё голое тело осматривала. Я смотрела и не верила в то, что я вижу. Особенно мне мой, как вы высказались, бюст понравился.

— Понимаю… — улыбаюсь я красивой и столь необычной женщине.

Она просто и не знает, какая она получается, для нашего мира необычная. И, правда, девчонки получились почти копиями, вот только бюст у дочери ещё пока, по размерам маминого, не догнал, а так, почти сестры-близняшки.

Посидели хорошо. Мама с дочей решили, по моей квартире побродить, а мы, с молчавшей весь вечер главврачом, вышли в коридор перекурить. Спускаемся к запасному выходу, от дверей которого, у меня есть ключи, но на улицу не выходим. Холодно. А так в предбаннике пусто, никто не мешает переговорить, но и не сильно прохладно.

— И как поживает Светлана свет Николаевна⁇ — Спрашиваю я врачиху. — Семейное гнёздышко свила⁇

Кривится моя собеседница.

— У неё возлюбленный… бывший возлюбленный, просто дятел. Он не в состоянии вить гнёзда. Рога мешают. — зло, с мстительной ухмылкой на лице, говорит Марина Сергеевна.

— Ты чего такая злая на неё? Подруга же… — удивляюсь я.