Нечестный штрафной

– Как сказать, как сказать. Деньги многим разум затмевают! – внимательно смотря мне в глаза, произносит мой лечащий врач. – Вчера, пока ты по алее гулял, кое-кто о тебе справки у наших наводил, – припечатывает она меня фактами, – и заметь, нагло, в открытую, ничего не боясь. Прижмут паяльник к заднице, как в былые времена, и всё, куда ты денешься? Всё отдашь. Может, и найдут, конечно, потом, кто-то же должен за холодное тело ответить, но, думаю, что зная, кто у тебя в противниках, прокуратура не сильно рыть будет. Назначат крайним какого-нибудь бомжа, бывшего урку, и привет. Думаешь, ты у нас такой первый?

М-да, граждане врачи, до чего же вы циничные господа. А ведь реально, мне струны тронула, отвечающие за шухер в душе.

Значит, кто-то уже начал действовать, не дожидаясь моей выписки, как только стало известно, что по вечерам я на прогулку в город выхожу, вот же! Хабаровск, конечно, бывших зеков тут и так навалом, да и просто лихих ребят хватает, но так нагло действовать!

Потом поразмыслил.

Да не рискнёт тут никто меня обидеть, дело-то серьёзное и многие, в итоге, могут пострадать.

– Не волнуйтесь, тетя Зина, – улыбаюсь я своей самой обаятельной улыбкой, – ну кому я нужен? Ещё пару дней и меня тут уже не будет, но так и быть, сегодня схожу и завяжу на самоволках вплоть до самой выписки, – обещаю я, – а сегодня я уже настроился, – улыбаясь, говорю я. – По приходу доложусь. К чаю что прикупить?

– Ты собрался сам до магазина дойти? – удивлённо приподняв бровь, спросила эта великолепная женщина.

Чувствую, что уже никогда, наверное, и не встретимся, если, конечно, опять в травму не попаду в районе Хабаровска. Что, в принципе, на ближайшие годы вряд ли. Но красива, хотя и полновата. Моложе Марины Николаевны почти в два раза, по возрасту – лет тридцать, может чуток больше. Широкая в кости, личико круглое, но приятное. Знавал я ребят, для которых подобный формат верх эволюции. Им бы было за что подержаться. А тут, и зад, что надо, правда, грудь подкачала. Марина многим тут в этом вопросе фору даст.

– Да, схожу, может, тортик прикуплю. – Говорю я. – Сладкого захотелось.

Про вино молчу в тряпочку, явно тут не тот случай, сразу по рогам получу. Это с Мариной у меня отношения простые, да и сама она предложила немного выпить за моё здоровье, всё-таки впереди долгая разлука, возможно, что и навсегда, хотя уж у кого – у кого, а у Марины Николаевны я и адрес, и номер телефона возьму. Буду общаться, к тому же, судя по Марине, доча у неё должна быть и вовсе секс бомбой, а к моменту, когда знакомиться можно будет, я постараюсь привести это тело в норму. В моём понятии. И кто знает, может и закручу романчик, а по пути и потенциальную тёщу соблазню?

Тьфу ты! Ну и мысли крутятся в голове. Тут мне открытым текстом говорят, что интересовался кто-то мной, и пугают паяльником в интересном месте, а я, как обычно у вояк, думаю о бабах. Тринадцать лет! Ну, не знаю, в бытность детдомовцем, где-то в этом возрасте и потерял я свою девственность. Это было просто. И девчонки не строили из себя непонятно что. Пара лимонада, плохое вино и печенье на закуску. Ни цветов тебе, ни ухаживаний. Сунул, вынул, убежал перед сверстниками кичиться, что ты уже настоящий мужик. А всё общей сложностью в трёшку уложилось. Эх, было время!

– Лучше просто печенье или, на крайний случай, пирожное возьми. – Соглашается тётя Зина. Любит сладкое и все об этом знают, особенно всякую выпечку.

– Понял, что-нибудь свежее прикуплю.

– И чай в пакетиках не забудь! – уже улыбается мой строгий лечащий врач.

Всё, разрешение на самоволку получено. Главное, сильно не задерживаться. А с завтрашнего дня, увы, придётся прятаться, да и всё равно. Подготовку к отвальной Марина берёт на себя. Яковлевич будет. Тетё Зине потом подарю и конфеты, и Мартини, что не говори, а врачи в Первой Краевой весьма отзывчивые, или меня просто жалеют, сироту при родственниках. Но документы есть, они у меня на руках, направление в детдом имеется, хотя и обязаны по закону сопровождающего дать, а то и машину для перевозки инвалида.

Бля, инвалида!

Чуть ли не матерюсь в открытую, спускаясь по широкой лестнице, при этом, почти не опираюсь на костыль. Тоже тренировка для ног, хотя и чувствую сильные приступы боли в ноге, но терплю.

Ночью, пред отбоем, уже в постели, разгоню кровь и энергию по телу, и начнётся очередной период заживления и восстановления хрящевых и костных тканей. Вернуть пока кости в прежнее состояние не могу. Ни сил, ни знаний не хватает, но развитие в этом направлении мне ещё моя наставница наметила. Целый план составила, чем заниматься в первую очередь, а чем можно и во вторую, а то и третью. И её рекомендациям я следую, не отступая от сказанного ни на йоту.

Ковыляю на выход. Нагло и в открытую, к ближайшей дырке в заборе. Тропинка уж больно извилистая и в рытвинах, а так, напрямую, на проходной сегодня Митрич. Тоже хромой, но ему под шестьдесят, и вот с ним мы ладим. Куплю деду пачку сигарет, вот и пропуск, как на волю, так и обратно.