Нечисть (ЛП)

Неудивительно, что труппа решила превратить битву в мелодраму. Этот народец нередко брал за основу своих пьес реальные события, не считаясь с риском загреметь за решетку, если их выступление не понравится властям. Дмитру впечатлил неподдельный энтузиазм, который вызвало это представление. Публика рукоплескала героическим тарчионам и воинам, освистывала зверей-рашеми и стонала, когда последние брали верх.

«И неудивительно», – подумала Дмитра. Тэйцы уже давно желали одержать победу над рашеми, но, похоже, именно из-за убийства Друксуса Рима они обрадовались ей так сильно. Даже те, кто ненавидел зулкиров – только Черная Рука знала, насколько же много их было на самом деле, – втайне почувствовали облегчение от того, что государственная власть была все ещё сильна и страна вряд ли в скором времени погрязнет в анархии.

Но что-то в реакции толпы встревожило Дмитру, хотя она и сама не знала, почему.

Один из главных актеров нырнул за занавеску. Через мгновение он появился вновь, но этого времени ему хватило, чтобы снять ожерелье из клыков медведя и длинный, нечесаный парик, обозначавшие его принадлежность к рашеми, и надеть розовый – конечно же, не красный, ведь это было запрещено законом, – камзол, украшенный орнаментом из черепов. Он взмахнул руками, словно творя заклинание. Публика взорвалась овациями: Сзасс Тэм, великий волшебник, появился на подмостках именно тогда, когда казалось, что все потеряно.

Их восторг должен был её порадовать, ведь лич был её покровителем. Наверняка отголоски этой народной любви достанутся и ей. Но Дмитру все равно продолжало грызть беспокойство.

Она решила не задерживаться до конца пьесы. Все нужные выводы она уже сделала, а постановка оказалась слишком слабой, чтобы её заинтересовать. По извилистым улочкам Элтаббара женщина добралась до заброшенной сапожной лавки, и, оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии лишних глаз, произнесла отворившие дверь слова силы. Замаскированный люк в задней части магазина вел в городские тоннели.

Дмитра подумала, что она уже столько раз проходила через этот лабиринт, что смогла бы отыскать путь даже с завязанными глазами. Возможно, было бы интересно попробовать – но не сегодня. У неё было слишком много дел. Осветив себе дорогу плавающим в воздухе шаром серебристого света, волшебница спустилась по лестнице.

Вскоре тарчион оказалась в своем кабинете – удобной и скромно обставленной комнате, обстановку которой несколько оживлял ароматный букет свежих тюльпанов и лилий, да отрезанные головы двух её давних врагов, сердито глядящие со стены. Силой мысли Дмитра рассеяла свою маскировку, попутно простеньким заклинанием отчистив грязь с ботинок и подола платья, и махнула рукой. В воздухе раздался громкий звук гонга, и в комнату вошел слуга.

– Приведи ко мне Маларка Спрингхилла, – приказала она.

Дмитра была замужем за правителем Мулмастера, и, пусть волшебница довольно редко навещала своего мужа в его городе-государстве, её самые полезные люди были родом именно из тех мест. Она надеялась, что, не имея никаких полезных связей в Тэе, они будут ей более преданы. Несмотря на то, что Маларк теперь брил голову и щеголял татуировками не хуже любого муланца, он тоже был одним из этих чужаков. Крепко сбитый малый с маленьким родимым пятном винно-красного цвета на подбородке, он бы совсем не выглядел опасным бойцом, если б не ловкость его скупых движений и выражение холодной расчетливости в светло-зеленых глазах.

– Тарчион, – произнес он, опустившись на колени.

– Встань, – сказала она. – И расскажи, как продвигается твое дело.

– Кое-какие успехи есть. Один из соперников Самаса Кула снят с голосования. Другого мы выставили ограниченным и безвольным.

– Значит, Кул вскоре станет следующим зулкиром Трансмутации.

Маларк заколебался.

– Пока говорить об этом слишком рано. Не очень-то легко манипулировать братством волшебников. Что-нибудь все ещё может пойти не по плану.

Она вздохнула.

– Хотела бы я быть более уверена в успехе... Однако мы должны оставить эту работу твоим подчиненным. Для тебя у меня есть другое дело.

Когда она закончила рассказывать, в чем состоит его задание, он одарил её хмурым взглядом.

– Могу я говорить откровенно?

– Если считаешь нужным, – недовольно ответила Дмитра.

Вообще-то она ценила его мнение. В прошлом его советы не раз удерживали её от опрометчивых шагов или помогали найти выход из запутанных ситуаций. Но она не хотела, чтобы он или другие слуги поверили в собственную незаменимость.

– Это может быть опасно. Мы оба сильно рискуем.

– Потому-то я и выбрала тебя. Ты не попадешься.

– Тарчион знает, что я всегда охотно шел на риск, но в разумных пределах…

Она рассмеялась.

– Намекаешь, что я лишилась рассудка?

Маларк уставился на неё, словно гадая, насколько сильно перешел границу на этот раз. «Хорошо, – подумала она. – Пусть понервничает».

– Конечно же нет, госпожа, – наконец ответил он. – Но я не понимаю, чего вы пытаетесь добиться. К чему вам эти сведения?