Нечисть, нежить, нелюдь

— Да я бы рад, но разве есть смысл расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить? По-моему, это глупо. Еще недавно ты не верила, что жива, а сейчас расстраиваешься из-за того, что жива недостаточно.

Чернокнижник продолжал говорить, а его ладонь поднялась выше и легла мне на плечи, потом на шею, пальцы коснулись спины, чуть оттянули ворот рубашки. Я заурчала, выпуская и убирая когти и едва не царапая мужчине бок.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, разрешишь ли ты мне прикасаться к тебе после всего случившегося, — не смущаясь, ответил чернокнижник.

— И как успехи?

— Пока не понял. Иногда мне кажется, что ты не прочь послать весь мир к дасу в пасть, а иногда ты так смотришь, что я понимаю: твои думы далеки от меня. — Вит убрал упавший на щеку локон, заправил его мне за ухо и с неожиданной горечью добавил: — Вряд ли ты простишь перерезанное горло. Я знал, на что шел, и не питаю иллюзий.

Я сразу вспомнила боль, что показалась мне такой невозможно острой, и биение своего сердца, которое было чересчур громким. Но тут же эти воспоминания сменились другими. Я вспомнила, как Вит смотрел на меня у Источника, а притвора вспарывала ему спину. Почему-то второе воспоминание отзывалось куда больнее, чем первое. Бабушка всегда говорила, что чужая боль ранит в пять раз сильнее, чем собственная.

— Вит… — сказала тихо, — ни ты, ни я не выбирали этого. Это дар богов, не забыл? — спросила и, вскочив, зашипела.

Каменные стены были слишком толстыми, и я услышала чьи-то шаги только у самой двери.

— Тише, это наверняка…

Он не договорил, дверь распахнулась и в белую комнату влетели Рион с Михеем. Стрелок увидел нас на кровати, замер посреди комнаты и густо покраснел.

— Вы чем тут занимаетесь? — спросил бывший чаровник, державший в руках толстую книгу.

— Тебе подробно описать? — ухмыльнулся, выгибая бровь, Вит.

Не знаю, что собирался ответить Рион, но я уже выскользнула из рук вирийца, вскочила с кровати, ступая босыми ногами по покрытому белым ковром полу, подошла к стрелку, встала на цыпочки и поцеловала парня в щеку.

— Спасибо.

Михей из красного стал малиновым.

— Его благодарит, а меня упрекает, — покачал головой Вит. — Жизнь несправедлива.

— Мы, собственно, чего пришли, — кашлянул в кулак Рион. — Ты обещал, что расскажешь все, как только Айка очнется, а целитель высокого лорда как раз доложил…

— Целитель высокого лорда? — переспросила я, вытягивая шею и стараясь рассмотреть мир за приоткрытой дверью — мир, который еще минуту назад казался мне несуществующим. Всего лишь часть каменного коридора и уводящие куда-то вниз ступеньки. Но какая важная часть! — Где мы? Что это за саван? — Я снова осмотрела белую комнату.

— Мой дворец. — Вит поднял рубаху.

— Твой?

— Моего отца. — Чернокнижник стал одеваться, на мгновение его лицо скрылось под тканью.

— Дворец твоего отца в Тарии? — не поняла я. Мысли путались.

Ей-богу, мертвой быть легче, можно не думать о последствиях, о прошлом и о чувствах. Можно не бояться предательства. Я посмотрела на чернокнижника. Он знал, что я смотрю на него.

— В Вирите, слава Рэгу. Ноги моей в Тарии больше не будет, — покачал головой мужчина.

— Особенно после того, как нам дали день на то, чтобы убраться. — Рион сел на белоснежный стул и положил книгу на стол.

Я тут же забыла про цвет стен, туман за окнами и попросила:

— Расскажите мне все, а то я до сих пор не уверена, что вы мне не снитесь.

— Мы заметили, — хихикнул Рион. — Всем бы такие сны.

— С какого места начать? — уточнил Вит.

— С самого начала…

— Что было после удара магов…

Произнесли мы с Михеем одновременно, а чернокнижник поднял брови.

— Я бы и то, и другое с удовольствием послушал, — высказался Рион.

— С начала так с начала, — вздохнул Вит и заунывным голосом начал: — Эол и Рэг создали наш мир за семь дней…

— Не настолько с начала, — тут же пояснил стрелок и тем же тоном, что и чернокнижник, добавил: — Расскажите об убивце народном, сиречь, поучателе Рионовом, что Дамиром кличут. И поясните мне, неучу, почто он добрый люд извести пытался.

— А он смелеет, — с одобрением ответил чернокнижник. — Уже и без «господинов» обходится. Ерничать начал. Ну, слушай, отрок…

Михей улыбнулся, а Рион закатил глаза. Мне очень захотелось пнуть чернокнижника, чтобы перестал валять дурака. Странно, вот так, сидя напротив него, я совсем не боялась, но стоило мужчине меня коснуться, стоило встать ближе, и я невольно вспоминала о том, что произошло у трактира. Почти без злости, но все же… Я знала, что Вит поступил правильно, но почему-то это знание не особо утешало. Эта моя внутренняя борьба выводила из себя куда сильнее, чем воспоминания. Я никак не могла определиться, можно доверять чернокнижнику или нет.