Нечисть редкого вида

Иррациональное чувство? А здесь вообще есть что-то, что можно считать рациональным?! Во-о-от! Так что, когда искомая дверь обнаружилась на своем месте, я от радости даже на еще одну «кровавую жертву» была согласна и умышленно руку страховать не стала, однако та акция кровопускания, как оказалось, была таки единоразовой!

Потянула на себя все так же скрывающуюся в тени дверь и дыхание перехватило от предвкушения: «Персональный проход в зазеркалье, офигеть как круто!», – восторженно пискнуло под черепушкой, а в следующее мгновение, персонал пространственного кармана уже отвешивал мне глубокий поклон! И хоть грация василиска оказалась вне конкуренции, но остальные тоже моих ожиданий не обманули и на этот раз обошлись без униженного валяния на коленках. Да и…

«Ёж-матрёш! Это как же я сразу-то не заметила?! Это же..! Это же..! Так, а теперь выдохнула и волевым усилием прекратила изображать глубоководную рыбу! То есть прекратила таращить глаза и хватать ртом воздух!» – прикрикнула я на себя мысленно и даже так же мысленно, топнула на себя ногой, – «ну, подумаешь, все здесь переменилось до неузнаваемости за какие-то сутки?! На то это и магический артефакт, чтобы потрясать воображение. А ты теперь здесь хозяйка и если продолжишь и дальше так воспринимать окружающее, то вконец испортишь себе репутацию! Угу, или нервы, что вообще чревато, знаешь ли…»

Но если честно, то не поражаться было весьма затруднительно. Мало того, что одежда парней, включая духа, теперь больше не напоминало облачение персонажей из «Алибабы» или «Тысяча и одной ночи», а приняла вполне себе нейтральный вид, не шокировавший как жителя средневековой Европы, так и моего современника, так еще и антураж башни полностью избавился от малейшего следа царившего здесь ранее запустения!

Предчувствуя дальнейшие повсеместные перемены, я вежливо поздоровалась с парнями, кивнула василиску в ответ на изысканный поклон и не удержавшись, присела к нему на минутку, оглаживая радужные перья на спинке и ласково почесывая ему головку у основания гребня, где кожа была слишком нежной для грубых петушиных когтей. На этом мое нетерпение достигло пика! Прикусив губу, чтобы сдержаться и буквально не сорваться в галоп, быстрым шагом я поспешила убедиться в своих предположениях. И нет, хотя кардинальные перемены затронули еще далеко не все помещения, но башня меня не разочаровала!

Ну, мало ли, что человеческой натуре вообще свойственна жадность и она хочет всего и сразу, но на то я и причисляю себя к сапиенсам, чтобы понимать: лиха беда начало! Раз уж башня принялась себя модернизировать, то очень сомнительно, что она остановится на полдороге. А пока вполне можно полюбоваться тем, что уже имеется. По крайней мере и скромная прихожая уже превратилась во вполне себе полноценный вестибюль, и гостиная, про которую в прошлый раз я подумала, что этим словом помещение может называться только условно, на данный момент преобразилась до полной неузнаваемости! Да и дальше по анфиладе были видны прогресс и преображение!

Со стен куда-то пропали пятна зелени и подтеки, исчезла общая обшарпанность дверных проемов и подозрительная мрачность потолков, а взамен появилась свежесть недавно сделанного ремонта. К тому же комнаты обзавелись мебелью, соответствующей назначению помещения. А в вестибюле, в добавок к узорно выложенному плиткой полу, громадной люстре, ростовым зеркалам, напольным вазам и банкеткам, с двух сторон от входа, еще и прорезались большие арочные окна, защищенные ажурной декоративной решеткой, которая по мастерству исполнения не заставила бы краснеть даже такого мастера, как мой дядя, чьими воротами на нашем участке, я не переставала любоваться с момента их установки.

Не удержавшись, я приникла к оконному стеклу и даже не удивилась, обнаружив за ним пейзаж, не имеющий ничего общего с окружающим башню лесом: светлый парк с каскадом небольших прудов в гранитной облицовке, почти на пределе видимости, с одной стороны и начало старой липовой аллеи, удаляющейся куда-то в бок – с другой. То, что окна не открывались я вполне ожидала, так что только вздохнула с некоторым сожалением и поспешила дальше обследовать свои владения.

Сквозь шикарную галерею с барельефами на простенках и полом из дымчато-серого камня, в которую превратился мрачный и довольно убогий проход между двумя комнатами анфилады, в котором как и раньше располагались двери в подсобные и гхем… специализированные помещения, (да простят мне гуманисты и правозащитники такое определение для тюрьмы, поскольку не именовать же мне личный застенок «воспитательным» или «исправительным» учреждением, как это лицемерно делают они?!), я прошла не задерживаясь, поскольку лезть в подвал желания все еще не было.