НЕЧИСТЬ В ДЕРЕВНЕ-2. ДОМОВОЙ

- Ма-а-нь! – страдальчески ткнувшись лбом в косяк, протянула я, жалея, что не могу откусить голову уже ей. Мгновенно стало понятно, кто такой дядя Сережа – последний оплот той чокнутой братии, набежавшей в деревню после истории с церковью. То ли писатель, то ли просто охотник за сверхъестественным, один из самых упрямых. Остановился он у Петьки Крапивина – одного из местных алкоголиков, и общая тяга к спиртному их так сплотила, что он пропил и первый снег и массовый исход остальных «понаехавших», очнувшись, только когда дорогу уже завалило. Теперь он, периодически вылезая из запоя, ходил по домам, собирал сплетни и обещался написать шедевр. Я с ним встретилась у головы – когда пришла в баню. Они уже успели вдвоем усидеть полбутылки самогонки, что вызвало во мне бурное негодование – не для того я полгода голове почки лечила, чтобы он их одним махом угробил!

В общем, вероятно, в книге, главным злодеем окажусь именно я. И вот теперь неожиданное продолжение.

- Мань, а я-то причем?

- Ну, вы ведь дядь Лешу спасли! – искренне удивилась она. – Теть Лис, а вы больше не дружите?

- С чего ты взяла? – поражаясь ее детской проницательности, я попятилась в сени, чтобы оттуда сбежать в сарай.

- Ну, он больше на хутор не ходит, – заявила внимательная Машка. От греха подальше, я захлопнула двери, оставив ее одну. Вот же… Цены бы ей в разведке не было, если бы еще мозги на месте стояли…

Выскочив на улицу, я пробежалась по морозу, хрустя свежим снегом под валенками, и, выпустив клубы пара, заскочила в сарай. Внутри пахло прелым сеном, навозом и немного – дымом. Печка работала – в вентиляционных отверстиях было видно, как светились в полутьме угли от сгоревших дров, а когда я открыла заслонку, чтобы добавить пару поленьев, они полыхнули красным, вызвав во мне нехорошие ассоциации.

Зябко поведя плечами, я подавила желание оглядеться. Спокойно разгребали солому куры, перебирали копытами коровы, скаредно пофыркивая друг на друга за кусок брошенной им свеколки, шуршали на чердаке мыши. Кот, зараза, совсем разленился.

Все спокойно.

- Теть Лис? – любопытный Машкин нос всунулся в двери, заставив меня вздрогнуть и досадливо поморщиться – дожили, человека не услышала, не учуяла!!! – А где вы Новый год будете отмечать?

- В лесу, – брякнула я, запаривая месиво для теленка и ставя кастрюлю на печь. Если такие морозы продержатся всю зиму, дров мне не хватит.

- А можно я с вами? – тут же спросила девица. Я подняла глаза к потолку. Интересно, в туалете для меня тоже найдется компания?

- А бабка как же?

- Так она старая! – возмутилась Машка, влезая в сарай. – Она в десять уже дрыхнет! Тем более телевизор сломался, даже на президента не посмотреть, а в лесу я еще не отмечала! Дядя Сережа говорит, я очень необычная!

Очевидно, это должно было объяснить желание отмечать Новый год в лесу, но тут я уже не выдержала:

- Мань, не буду я ничего отмечать, – я выгребла собравшийся навоз в тачку, перехватила ее за ручки и развернулась к выходу: – Открой двери. И закрыть не забудь…

Когда я вернулась с огорода, Машка с расстроенной мордочкой ждала меня в сенях.

- А почему не будете?

- Не хочу, – буркнула я, мечтая, чтобы хоть в эту ночь меня оставили в одиночестве. Ей-богу, в городе вокруг меня крутилось меньше народу! – Все, не болтай. Ты от кашля сбор доделала?

- Вот! – она протянула мне холщовый мешочек с туго затянутой горловиной. Я придирчиво его распотрошила и обнюхала, но осталась довольна.

- Молодец. А теперь – брысь отсюда! Мне помыться надо…

Избавившись и от этой посетительницы, я посмотрела в окно, обнаружила, что солнце уже коснулось краем горизонта, заливая синеющий в тенях снег тревожным оранжевым светом, и затеплила свечу. Скоро стемнеет.

За пару дней до Нового года мороз спал, а ребятня вывалилась на улицу, обкатывая крутой правый берег реки – лед как раз прочный, недавними ветрами снег с него сдуло, и я то и дело слышала отголоски восторженного детского визга, когда очередной смельчак решался скатиться на картонке с высокого берега. И близнецы, и Машка пропали с моих глаз на неопределенное время и я должна бы вздохнуть с облегчением, но неожиданно выяснилось, что заниматься давно назревшей проблемой мне совсем не хочется. То есть хочется, но не можется. Ну ладно, страшно.

Днем еще ничего – человеческие занятия не давали звериной ипостаси капризничать, но с наступлением вечера хоть ты на стенку лезь. То запахи мерещатся, то тени по углам шевелятся, а кости внутри ворочаются, словно пытаются измениться против моего на то хотения. Я пыталась занять себя травами, готовкой, стиркой, сарай вообще до блеска вычистила, но помогало мало.