Нечисть в мегаполисе (СИ)

И, не дожидаясь разрешения, мы оба выскочили из веранды под безжалостно палящее солнце. Но отступать было смерти подобно, так что мы отважно зашагали по привядшей траве, щурясь от солнечных лучей и готовясь встретить тепловой удар с гордо поднятыми головами.

— Ну и пекло, — выдохнул Вадим, щурясь от солнца.

— Тогда точно надо к реке идти, — заключила я, беря парня под руку. — Там и прохладно, и есть возможность часок в тишине посидеть.

— Тогда пошли, — кивнул Вадим. — Пока нас не решили проводить.

Мы бодро зашагали по пыльной проселочной дороге к реке. Вадим оказался славным парнем, ему, как и мне, легче было согласиться на этот цирк, чем безрезультатно спорить с родителями. Дорога отзывалась на наш бодрый шаг пыльными облаками, взмывавшими в воздух при малейшем движении. Я сняла сандалии и блаженно зашлепала по перетертому в труху песочку. Мягкая пыль обнимала стопы, приятно грея и щекоча кожу. Я даже подпрыгнула пару раз, подбрасывая пыль ногой, Вадиму мой манёвр понравился, и он даже последовал моему примеру.

— И часто у тебя такие смотрины? — парень с любопытством глянул на меня.

— Бывает, — обмахиваясь бейсболкой, ответила я. — Но я еще отбрыкиваюсь. А у тебя?

— С моими брыкаться бесполезно, легче потерпеть пару часиков и смыться.

— Я думала, что так только дочки страдают. Парням вроде проще.

— Ты мою маму видела? — Вадим страдальчески закатил глаза. — Она меня на другом конце города умудряется контролировать. Лучше отмучиться и пару месяцев жить спокойно.

— Сочувствую.

— Спасибо.

Из-за пригорка показался берег реки, почти весь полностью устеленный человеческими телами, медленно жарящимися на солнышке. Более подвижные персонажи, фыркая и охая, резвились в воде, одни визжали и плескались, другие, как бегемоты, молча наблюдали за остальными, почти полностью уйдя под воду. Солнечный колобок упорно катился к горизонту, с каждым часом все больше и больше краснея. От воды веяло прохладой и тиной, шуршал на ветру камыш, пели под корягами жабы, водомерки плавно скользили по водной глади. Лето томно дышало в лицо жаром, ароматом луга, цветов, покоем и бесконечным счастьем. Мы с Вадимом примостились на огромном бревне, лежащем у дороги, подойти к воде и не наступить на отдыхающего было невозможно. Я с нескрываемым удовольствием зарыла ноги в прохладный песок и блаженно прикрыла глаза. Вадим так же молча раскуривал сигарету, погруженный в свои мысли.

— А я говорю, не бывает такого. Не выдумывай, — за камышами послышались до боли знакомые голоса. И услышать их вместе я никак не ожидала.

Из зарослей показался сначала Василий, тот самый водяной, в своем привычном для жителей поселка образе. Грузный и широкий, как советский сервант, водяной был облачен в засаленную штормовку (не снимал ее ни в дождь, ни в жару) и такие же затертые майку и штаны. На голове у Василия красовалась пестрая кепка с логотипом одной известной спортивной фирмы.

Ну вот почему нечисть так любит подобные чудаковатые образы? Следом за водяным показался леший Филипп. Товарищи что-то оживленно обсуждали, и о прежней ссоре уже никто не вспоминал.

— Асенька! — Филипп широко улыбнулся мне, демонстрируя ровный ряд зубных пеньков.

— Здравствуйте, Филипп Батькович. И вам, Василий, здрасьте, — в тон хмельному лешему отозвалась я. — Рыбачить изволите?

— Привет. Где? Здесь? — отозвался водяной. — Эта орда всю рыбу распугала. Ты гляди, чего творят!

— А я думала у реки посидеть, — вздохнула я. — В тишине.

— Где там, — леший устало присел на краешек бревна; судя по запаху, в камышах нечисть не соки распивала. — В лесу то же самое. Уикенд, будь он неладен. Бегают, грибы топчут, ягоды давят, костры жгут.

— А вы из администрации? — откликнулся Вадик.

— А? Мы? — судя по всему, Василий хуже переносил распитие мировой. — А… Ну типа того. А тебя я тут раньше не видел.

— Он мой гость, — грустно отозвалась я.

— А-а-а-а, — заулыбались нечистые оба сразу.

— Не «а», а «о-о-о-о-о-о!», — перекривляла я их.

— Тогда на, — водяной достал из кармана штормовки бутылку пива и протянул Вадику. — Залей тоску.

— Спасибо, — отозвался Вадим, принимая приглашение.

— А тебе конфетка, — Василий протянул мне горсть леденцов, видать, в кармане они не один год прожили.

— Спасибо, не хочется, — не знаю, болеет ли нечисть, но я от такого угощения точно слягу.

— Диета, — кивнул водяной, — понимаю.

— А вот еще мучители едут, — с тоской в голосе отозвался леший.

Я повернулась к дороге, где в облаке пыли медленно катился джип. Машина остановилась возле нашего бревна.

— Прошу прощения, — обратился к нам водитель, — а вы не знаете, где здесь канатный лагерь?

— Какой еще лагерь? — насупился леший. Дальше его бубнеж слышала только я. — Полянок им мало, они еще и деревья изводят. И когда же вы налазитесь, павианы?

— Это вы не там свернули, — решила я вмешаться. — Поворот пропустили.

— Правда? — парень пожал плечами и обратился к сидящему рядом мужчине. — Эй, Сусанин, ты куда нас завез?