Нечисть в мегаполисе (СИ)

— Инга, вы подумайте, это не шутки, — вздохнула я. — приворот и я снять могу. Но вам же потом плохо будет… Давайте сами, я покажу, как.

— Больная, — фыркнула наша девушка-Лего.

— Как хотите, — пожала я плечами.

— Кир, я не понимаю, что происходит, — проблеяла девица донельзя плаксивым тоном.

— Не понимаешь? — рявкнул Кирилл, и мне резко перестало быть весело.

Я не сразу поняла, что произошло, но в долю секунды ликантроп подскочил к девушке и… схватив за горло, поднес к своему лицу. Инна захрипела, задергалась как в припадке и, перепуганно глядя на Кирилла, принялась царапать его руки наращенными и до ужаса размалеванными ногтями. Кирилл зарычал, обнажая выросшие клыки, глаза его горели желтым светом, на руках медленно отрастали когти. Мерзкий шепот из углов, тысячи, миллиарды гадких голосков, шепчущих: «Убей», и тени, качнувшись, потянулись черными щупальцами к оборотню и недоведьме. Мир тьмы замер, ожидая жертвы, предлагая шагнуть в его крепкие, полные спасительной пустоты объятия.

— Теперь как? Понятнее? — прорычал Кир в лицо девушки. — Я по-хорошему прошу… Не зли меня. Рассказывай, что ты делала? Какие обряды провела?

Вот я бы, такое увидев, не то что в грехах покаялась, я бы смерть Кеннеди на себя взяла, ей-богу. Вечно спокойный, уравновешенный, слегка даже приторможенный, Кирилл стал зверем. Настоящим, беспощадным, неуравновешенным. Воздух звенел или это у меня от страха в ушах звенело? Шепот ближе, холод по телу от мерзких, косматых лохмотьев, зависших на стенах, расползавшихся грязными кляксами по дорогим обоям. Тьма всегда голодна, ей всегда мало, и пороков ей недостаточно. Ее любимое лакомство — кровь…

— Кир! — завизжала я.

Сама от своего визга скривилась. Тени зашипели, мир дрогнул, обретая краски и резкость звуков, щупальца втянулись назад, замерев в углах. Кирилл вздрогнул, словно просыпаясь от сна. Лихорадочный блеск в глазах исчез, руки разжались. Инна рухнула на пол как подкошенная.

— Итак, они тут прочно обосновались, — подытожил отец Сергий, доставая молитвенник.

— Да, вы же сами все видите… — сообщила я, ткнув пальцем в живописную сценку недоубийства ведьмы ликантропом.

— Думаю, ты все равно видела больше, — вздохнул батюшка и подошел к Инне. — Дочь моя, покайся. А мы поможем.

— Вы ему помогите!!! — заорала Инна. — Что это за припадок, Кир?

М-да. Видимо, количество вкачанного под кожу ботокса не прошло бесследно для Инны. Морщинки и извилинки разгладились даже там, где были изначально задуманы природой. Хотя медуза вообще без мозгов живет… и ничего, не жалуется.

— Это последствия твоих магических экспериментов, — сообщила я, усаживаясь на мерзкий розовый диванчик.

— Вы больные. Все, — подытожила Инна, садясь на пол.

— Да как скажешь, — согласилась я.

Кирилл наконец-то отошел от Инны и уселся рядом со мной. Похлопала его по руке, утешая. Сорвался, с кем не бывает? Тем более я же видела этих тварей, они из каждого угла зудели, а их зов пересилить сложно.

— Итак, приступаем к нашей шоу-программе, — с улыбкой произнес батюшка и принялся бубнить молитвы.

Кирилл снова напрягся, но я придвинулась ближе и обняла его, прижавшись к широкой груди. Инна криво усмехнулась и, поднявшись, решила пересесть в кресло. М-да. А я имела честь наблюдать, как плющило тень. Выгибало, коробило, рвало на части. Называйте, как хотите, но тени было погано. С грохотом рухнула со стены картина, изображающая страстное лобызание быкоподобного мужика и вульгарной девицы, косящей под святую невинность. Знаете, такие дешевенькие репродукции, они еще в темноте светятся. Задрожали фарфоровые ангелочки на полке, треснуло зеркало. Короче, все как всегда. Но Инну проняло. Девушка пискнула и, сжавшись, замерла в кресле.

Эх, милая, это ты еще все эти предсмертные конвульсии по углам не видишь. А у меня был спектакль одного зрителя. Батюшка, бубнящий в центре комнаты, трясущаяся в кресле Инна, застывший как скала Кир. Оборотень чувствовал происходящее, не видел, но ощущал зло своей звериной частью души. А в центре комнаты медленно истаивала с диким визгом тень, утягиваемая в пол квартиры. Ну не в пол, а туда, куда ей самая дорога. Тварь сопротивлялась, царапалась, цепляясь за пол отросшими когтями. Инне становилось хуже. Страх прошел, теперь было болезненное расставание с тенью. Девушку начало трясти, пальцы выкручивало от напряжения.

— Читай молитву, дура, — зло обронила я. — Еще хорошо, что мы вовремя зашли.

— Что происходит?

— Нечисть низшего порядка на огонек заскочила, — язвительно пояснила я. — Такое бывает, когда ее зовут.

— Я… Я не звала, — замотала головой девушка, следя, как сминается на полу ковер от бьющейся в конвульсиях тени.

— А кто твои желания выполнял? Фея Динь-Динь? — нет, я и вправду ведьма. Злая причем.

Инна продолжала испуганно следить за погромом в квартире, но теперь я видела, как шевелятся ее губы, произнося простые слова из самой древней книги. А издыхающее зло сверлило меня своими глазюками с немым обещанием найти и поквитаться. Ага. Желаю удачи…