Нечисти (сказка-война)

– Потом отец как бы показал… типа раздвинул горизонт и объяснил, что весь мир может мне принадлежать, если я захочу, но я сам должен денно и нощно пахать в этом направлении, а не груши околачивать. И начать, причем немедленно, с персонального уничтожения тех, кто пытается мне мешать, завершить начатое на Елагином острове.

– Интересно. А я вот отца совсем смутно помню, он очень рано умер. А почему ты плакал во сне? Тебе мама тоже снилась? Ой, извини, что спросила…

– Все нормально. Сейчас… – Денис стиснул виски руками, словно это могло помочь… Рядом, рядом, рядом… – и ускользает…

– Ни фига!… Смутно очень припоминаю, что плакал, да, что-то с мамой связано – и никак. Вот гадство! Может, потом вспомню… Маш, я тоже в душ, погляди, аж взмок от воспоминаний… Угу, только мне одну ложку и с молоком, а то горько… Ах, да! Вот тебе кубки, чистый сапфир, не надорвись. А мне лучше вот в эту деревянную налей…

– Диня, ну ты скоро, остынет ведь? Открой, пожалуйста. Давай я тебя вытру. А можно еще спросить? Про твой сон?

– Без проблем, задавай. Но, чур, последний на сегодня.

– А он страшный был, который якобы твой отец?

– Угу.

* * *

Стол стоял на месте, колдуны и колдуньи восседали на своих местах. Так же бабушка молчала за креслом у Лехи, а рядом с ней Мурман… Только не было за столом Нил Нилыча, толстяка с грязно-желтыми клыками, и кресел было двенадцать. «Это ведь я его убил», – подумалось Лехе, но он постарался изгнать притаившийся в груди холодок посторонними мыслями, тем более, что все присутствующие внешне вели себя как ни в чем не бывало… Но во взглядах, направленных на Леху, уже не чувствовалось пренебрежительного любопытства… А страх ощущался. Или это уважение к его просыпающейся мощи?

– …сами чувствуете. Не знаю, правда, сколько нам осталось полезного времени на развитие юного таланта, но очевидное стало очевидным для всех: предпочтительность кандидатуры его подтверждена не только родословной, но и ментальными испытаниями, пробами, которые вы сами лично сегодня провели. Мало того, Алексей Петрович в полной мере проявил, что называется, характер во время гм… инициации. По факту – это была инициация. Или есть другие мнения? Великолепно. Время дорого. Наш юный представитель должен использовать его с толком и если не отшлифовать, то хотя бы наметить огранку своего таланта, пользуясь советами людей опытных и знающих. Алексей Петрович, если не ошибаюсь, уже сделал выбор, который ему положен… Польщен. Кто-нибудь возражает? Тогда вече завершено. До встречи, друзья. Если доживем до нее.

– Хитрый ты, Ёсь, хитрее черта. С Силычем был не разлей вода, теперь вот наставником к наследнику прибился.

– Не скрипи, Адриан, кто тебе мешал? Тоже хочешь поприсутствовать, опыт передать?

– Обойдусь. А ты, Алеша, поосторожнее с этим хрычом. Чуть что – маши мечом…

Соныч тряхнул бородкой, но посчитал ниже своего достоинства возражать. Адрианыч зашелся в кашляющем смехе, потрепал Леху по плечу и шустро, не оглядываясь, заковылял к выходу. Больше никто не изъявил желания попрощаться с Лехой и остающимся Евсеем Касатоновичем. Пять минут, не более того, прошло с тех пор, как узкоглазый старик объявил о завершении вече, а в зале уж никого не осталось.

– Леша… Ничего, если я тебя без отчества буду звать?

– Да терпимо, – чуть напряженно улыбнулся Леха.

– А ты можешь звать меня Ёси, или дядя Ёси, как пожелаешь.

– Лучше дядя Ёси. Чье это имя – китайское?

– Скорее японское. И там, и там я жил достаточно долго, но начинал я со Страны восходящего солнца, и она мне, пожалуй, милее. Начнем с ходу, если не возражаешь… Ирина Федоровна, ты что-то сказать имеешь?

– А ничего. Разве что: взялся учить – учи на совесть, а я пока пойду на стол соберу, раз отвальную не пировали.

– Было бы неплохо. Кстати, об аппетите: Алексей, внуши своему… Мурману, я правильно воспроизвел? Внуши ему, что меня есть не надо, что я хороший.

– А он, вроде, и так не собирается! Спокоен – шерсть не дыбом и язык до полу…

– Урок первый. Я в данные минуты расходую весьма существенные силы, чтобы обмануть чутье и ментальную память этого милого песика, и уже утомлен этим. Стоит мне чуть расслабиться… О, вот тебе и шерсть дыбом… Раскрою секрет: не далее как вчера мы с ним познакомились прямо в лесу, где я изучал быт и нравы местных волколаков… Упреждая любопытство, ничего нового и хорошего: в зверином состоянии они такие же бездарные, такие же глупые, как и всюду. Одно хорошо – крупные и мощные. Я его, Мурмана, сначала недооценил и этим чуть было не накликал на свою седую голову большие неприятности. А когда во время перерыва он самовольно прошел сквозь барьер, за который я его так самонадеянно поместил… одним словом, внуши ему, что я не враг, и позволь обследовать его. От него тянет очень странными… токами… Если это то, о чем я догадываюсь… Весьма любопытно, весьма, а может, и обернуться нешуточной пользой. А ты видишь что-нибудь?

Леха с интересом, как бы заново, пригляделся к псу.