Нечто чудесное

– Мне нравятся такие зрелища, – призналась она, виновато смеясь. – Должно быть, это детство во мне говорит.

Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобы поскорее, возможно даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой жизни, попытался подавить пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.

После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена всю дорогу будет капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с того мгновения, как они покинули Лондон, Александра обращалась с ним с вежливой сердечностью, хотя и немного застенчиво. Безуспешно попытавшись найти причину столь необъяснимой перемены настроения, Джордан решил наконец без обиняков спросить, в чем дело.

Александра, испуганно встрепенувшись, отвернулась от окна и смущенно взглянула на руки, прежде чем медленно поднять на него свои прекрасные глаза.

– У меня было время все обдумать, милорд, – искренне ответила она, – и я решила, что условия вашего пари более чем справедливы. Вы так же, как и я, не хотели этого брака, и никого из нас нельзя винить за то, что мы друг другу не подходим. Вы предложили мне выход из этой невозможной ситуации. Большинство мужчин на вашем месте и не подумали бы сделать это! Поэтому с моей стороны будет непростительной грубостью плохо относиться к вам следующие три месяца.

Прежде чем Джордан успел оправиться от потрясения, которое к тому же усугублялось сознанием того, что Алекс непреложно и свято верит, будто может выиграть пари, она грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.

– Друзья? – предложила она. Джордан сжал ее руку, легонько лаская ладонь большим пальцем.

– Друзья, – согласился он, ничем не выдавая, как задет и одновременно восхищен ее желанием вести честную игру.

– Мы дома, – выдохнула Александра, как только процессия остановилась перед высокими железными воротами с гербом Хоторнов.

– Наконец-то, – безразлично бросил Джордан, наблюдая, как привратник, кланяясь, поспешно открывает створки. Он смотрел на роскошный дворец, не чувствуя ни гордости этим царственным величием, ни радости возвращения. Хоторн олицетворял лицемерие брака его родителей и одинокую тоску детства.

– После всего виденного мной за прошлый год я по-прежнему считаю, что это самое великолепное поместье в Англии, – счастливо вздохнула Александра, с любовью оглядывая огромное элегантное здание и поднимая глаза к флагу, развевавшемуся на крыше и означавшему, что герцог соизволил прибыть в родовое гнездо.

– Моим предкам было бы лестно слышать это, – сухо заметил Джордан, окидывая взглядом поместье, окутанное неярким сумеречным светом. – Они желали, чтобы Хоторн соперничал с королевской резиденцией. Он был построен с целью производить впечатление и устрашать.

– Вы… вам не нравится? – ахнула Александра.

– Не особенно. Я нахожу его угнетающим. У меня несколько других домов, на мой вкус куда более привлекательных, хотя не столь величественных.

Александра в изумлении воззрилась на него:

– Они красивее Хоторна?

– Уютнее.

– Да, Хоторн подавляет, – призналась Алекс. – Такой… такой угрюмый.

Все двести слуг, включая широко улыбавшихся горничных, егерей, конюхов и лакеев, выстроились на ступеньках крыльца.

Экипаж остановился, и лакеи ринулись вперед, чтобы опустить подножку, но Джордан настоял на том, чтобы самому поднять Александру. Он осторожно сжал ее талию и не сразу поставил на ноги.

– Добро пожаловать домой, – прошептал он, нежно улыбаясь. – Наши комнаты готовы, и на столе уже стоит превосходный ужин.

– Я слишком устала, чтобы есть, – поспешно возразила Александра в надежде отвлечь его от намерений затащить ее в постель по крайней мере нынешней ночью. – Мне хотелось бы принять ванну и лечь.

Однако Джордан видел насквозь все ее уловки.

– В таком случае мы оба отправимся спать без ужина, – терпеливо, но непререкаемо ответил он.

– Я считала, что вы дадите мне хотя бы ночь отдохнуть после такой утомительной поездки.

– Надеюсь, вы не собираетесь манкировать своим обещанием, радость моя?

– Не называйте меня так, милорд, – предупредила Александра.

– Джордан, – поправил он.

– Наконец-то приехали, – прошептал Гиббонз Смарту, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше разглядеть хозяев из-за плеча егеря. – Не могу дождаться, пока увижу лицо мисс Александры теперь, когда хозяин вернулся, – объявил он, выражая мнение почти всех слуг Хоторна, знавших о ее душераздирающей преданности мужу, которого она считала мертвым.

– Она, должно быть, счастлива, как малиновка, – согласилась экономка, миссис Бримли, вытягивая шею.

– Вот уж точно. Будет сиять, как… как… Гиббонз ошеломленно осекся при виде Александры, проплывшей мимо с выражением, которое точнее всего можно было назвать разъяренным.

– Да… да будь я… – выдохнул он, глядя с полнейшим недоумением сначала на Смарта, потом на миссис Бримли.

Супруги в натянутом молчании ужинали за маленьким столом при свечах.

– Вам не нравится вино? – осведомился Джордан. Александра встрепенулась при звуках его низкого голоса; ложка, зазвенев, покатилась по тарелке тонкого севрского фарфора.

– Я… я не люблю портвейн, ваша светлость.