Нечто чудесное

Александра, осторожно подняв его тяжелую руку со своего бедра, отодвинулась и выскользнула из постели. Не привыкшая к таким долгим, безудержным ласкам, она ослабела, поникла, по телу струилась восхитительная усталость. Неслышно обойдя кровать, она подняла сорочку и пеньюар, оделась и нерешительно посмотрела на мужа. Темные волосы чернильным пятном выделялись на белизне подушки; сон смягчил неумолимо жесткие черты, и теперь его лицо казалось добрым, совсем мальчишеским. Простыня сползла до пояса, обнажая мускулистые руки и широкую Грудь. Только сейчас Александра увидела, что торс его тоже загорел – по-видимому, на корабле он обходился без сорочки. И кроме того, сильно похудел. Очень сильно.

Она долго глядела на Джордана, наслаждаясь возможностью беспрепятственно любоваться им. Он великолепен, поистине великолепен! Говоря по правде, она была не совсем наивна и глупа, когда сравнивала мужа с Давидом.

Александра с бессознательной нежностью наклонилась, прикрыла его плечи простыней, но уходить не торопилась. При одном воспоминании о том, с какой тревогой он спросил, хочет ли она его, словно боялся услышать ответ, по телу пробегали колкие мурашки озноба.

Как он исступленно ласкал ее в самый первый раз, как дрожали его руки… Он не мог скрыть ни лихорадочной торопливости, ни мучительного желания, несмотря на немалый опыт в любовных играх. Тот, первый раз был лучше всех остальных, потому что он неожиданно потерял над собой контроль. Восторженное удивление вновь согрело ей сердце… «Прости, любимая, я не могу больше ждать…» В душе Александры оглушительно громко, ликующе пела радость – теперь она знала, что, хотя он может заставить ее пылать страстью, она тоже способна сжигать его тело огнем ласк.

После этого он снова и снова любил ее, всю ночь напролет, но неизменно оставался хозяином положения, лаская и целуя ее с искусством и умением скрипача-виртуоза, извлекающего неземные звуки из инструмента. Да, он наслаждался ею, но без прежнего сладостного забытья. И наоборот, сделал все, чтобы она потеряла самообладание. Но Александра больше не была ребенком, готовым клясться в вечной любви после одного поцелуя или бурной ночи ласк и объятий. Куда девалась наивная, безрассудная, доверчивая девочка? Теперь она стала мудрее и осторожнее.

Но по-прежнему имела несчастную склонность поддаваться чарам своего загадочного мужа, особенно когда в его характере проявлялись эти странно уязвимые стороны.

Александра вздохнула и, отвернувшись от спящего Джордана, тихо пробралась в свою спальню и прикрыла дверь.

Глава 25

Проснулась она поздно и неохотно подчинилась хлопотам Мари, долго, до блеска расчесывавшей ей волосы и не менее получаса обсуждавшей, что следует надеть к завтраку: сиреневый туалет с узором из веточек или розовое платье с оборками.

Александра, сгорая от любопытства поскорее узнать, как будет обращаться с ней Джордан сегодня утром, принудила себя медленно и торжественно сойти по ступенькам и с деланной небрежностью приоткрыла дверь кабинета. Муж сидел за письменным столом и что-то говорил одному из управляющих. Заслышав шаги, он поднял голову, и их взгляды встретились. Он коротко кивнул жене, но в его глазах она успела прочесть что-то похожее на недовольство.

Смущенная столь непонятным приветствием, Александра ответила вежливым кивком и проследовала в малую столовую, где и позавтракала в тоскливом одиночестве; Пенроуз и Филберт все это время маячили у нее за спиной, обмениваясь тревожными взглядами.

Мудро решив, что ненавистные три месяца пролетят быстрее, если она займется чем-нибудь полезным, Александра собиралась нанести обязательные визиты арендаторам, а также возобновить уроки чтения и письма, которые она начала давать сельским ребятишкам, до того как семья переехала в Лондон.

По дороге она остановилась у конюшен и поиграла с Генри, общительная натура которого не выдерживала скованной атмосферы дома, и потому пес предпочитал вести куда более веселую жизнь рядом с лошадьми.

Вернулась Алекс только во второй половине дня. Оживленная, бодрая, радуясь возможности править собственным фаэтоном, успевшая объехать едва ли не все живописные местечки огромного поместья Джордана, она с шиком проехала мимо дома и свернула к конюшне.

Выбежавший навстречу Смарт, широко улыбаясь, торопливо взял поводья – очевидно, старшему конюху не терпелось восстановить гармонию супружеских отношений между Александром и ее мужем.

– Его светлость, – объявил он, лучась доброжелательством, – почти час ожидает вас здесь – все метался взад-вперед, просто, можно сказать, удила грыз от нетерпения!

Удивленная и постыдно обрадованная, Александра улыбнулась Джордану, выбежавшему из конюшни, но улыбка мгновенно померкла при виде его мрачного как туча лица.