Нечто в лодке по ту сторону озера... (СИ)

— Готов, — ответил он, отвернувшись к монитору компьютера, и повернувшись снова ко мне, добавил, — Только это не сейчас. Это в следующем году уже только. В апреле у них короче этот праздник.

— Да?

— Угу. Надо было тогда делать, но тогда я чо-то не сообразил.

— Ну, ни чо, можно. Надо будет только не забыть. Не представляю от этого сильно большой практической ценности, но ради прикола можно. Вполне.

— Да чмырить, короче, надо этих фашистов. Гопота недоделанная, — снова произнес Майк.

— А, чо, кстати, вы сильно там с этими мудаками порамсили? Которые до вас со Славой докопались, — спросил Укур.

— Да не. Так, немного помахались, — скромно ответил я, — Потом мужики, короче, какие-то подошли, начали косяк разруливать. Говорят, типа у нас у друга — он якут — у него недавно убили сына, тоже какие-то националисты…

— Ну, Колян чо-то рассказывал.

— Ну вот. Они нам говорят — типа идите от сюда, парни — и там уже сами стали с ними разбираться.

— Ну-ну, вот Колян рассказывал.

— Ну, нам чисто повезло, — заметил я.

— Пруха, — произнес Коля, отвернувшись к монитору.

— Чо говоришь?

— Я говорю — пруха чисто, — повторил он.

— А, ну.

— Я говорю, чмырить их надо, этих уродов. Ходят только жизнь всем портят, — снова произнес Майк.

— Блин, я б реально на куски порезал, если бы у меня сына убили, еще и из-за какой-то сраной идеи. Это ж нелюди, бл$%ь, — добавил Укур.

— Да ваще, — согласился Майк, и после этого наступила небольшая пауза.

Каждый видимо думал о чем-то своем.

— А! Чо, короче, пацаны, хотел… — нарушил я установившуюся ненадолго тишину.

— Чо?

— Придумайте название для нашей группы, — предложил я.

— Название для группы?

— Да.

— Чо, кто у вас там — ты, Слава… — начал спрашивать Майк.

— Да, и девчонка эта Славина. Она еще учится только. Она офанатела короче музыкой, хочет научиться на гитаре шпилить, — ответил я.

— То есть вас трое пока.

— Да пока… Ну, музыку какую мы играем, вы знаете, слышали уже, да. Наши со Славой записи…

— Ну.

— Ну, вот… А то мы чо-то паримся. Никак не можем придумать название.

— Назовитесь, короче, "пьяные ушуисты", — предложил Укур.

— И чо? И в чем смысл? — спросил я.

— Ни в чем.

— "Качкообразные обезьяны", — предложил Майк.

— Мы что похожи на качкообразных обезьян?

— Не, это так просто.

— Назовитесь "Вова снова в теме", — отозвался Колян.

Гениально. Посыпались самые невероятные варианты самых нелепых названий.

— Блин, смысл-то какой в этом? — поинтересовался я.

— Никакого.

— В этом весь и прикол.

— С политическим оттенком смысл, с политическим.

— "Вова снова в теме", — медленно произнес я, — Не, пацаны, давайте чо-нибудь нормальное.

— Назовитесь "Гвозди", — снова предложил Майк.

Я задумался.

— Н-н-неееее… — помотал я головой, — Для панк-группы подошло бы. Мы же не панк играем.

— "Голова в тыкве", — предложил Колян.

— Группа изначально обречена на андерграунд. Для стиля грандж подошло бы.

— "Тыква в голове".

— У вас чай есть? — спросил я.

— Да, конечно.

— Я пойду, хряпну. Пока вы думаете.

— "Мясо с кровью".

— Не, они же не блэк-металл шпарят, — возразил уже Майк.

— "Шпарят" — точно, "шпарят". "Ошпаренные яйца".

— Продолжаем кулинарную тему.

Я удалялся на кухню под разные нелепые названия, то и дело звучащие у меня за спиной.

— Группа с таким названием изначально обречена на андерграунд, — устало произнес я.

Пососав на кухне чаю, и наслушавшись всяких идиотских и бредовых названий для рок-группы, долетающих через стенку до моих ушей и атакующих мой уже ничему не удивляющийся мозг, я вскоре вернулся в комнату.

— Мы остановились на варианте "герменевтика мочит экзегезу", — сказал Майк.

— Чуваки, даже я не помню, чо эти слова означают, — ответил я.

— Да по-фигу, главное, что со смыслом.

— Да, только не понятно, с каким.

— Предполагалось, что изначально это имена двух девушек.

— О, да, смысл очень глубок.

— А приколитесь, кто-нибудь действительно своих дочерей так назовет. Вот это жесть будет.

— Для этого нужно быть религиозным фанатиком.

— Для этого нужно быть дебилом, — ответил я.

— О, приколитесь, опять этого васька показывают, — вдруг произнес Укур, глядя в телевизор, — Приколитесь, как он галстук жует. Во мудила. Такой он дятел в натуре.

Ага. Все тот же федеральный канал. И даже та же журналистка, ведущая передачи новостей. Я сегодня все утро удивлялся тому, как же тупо эти СМИ пытаются дискредитировать президента враждебного нам государства, и все задавался вопросом "Кто же может повестись на этот нелепый развод?". И вот, блин, на тебе, пожалуйста — Укура это зацепило… Абзац… Ну как так-то?… А я еще думал, на кого это может быть рассчитано… На дебилов что ли каких-нибудь?

— Укурчик, родной мой, — с грустью произнес я, — Это же развод для идиотов. Это пропаганда. Они тебе любую фигню покажут, лишь бы ты только гнобил этого президента до конца жизни.

— Да я ему это говорил уже, — отозвался Майк.

— Ну и чо? — ответил Укур, — В каком плане пропаганда?